Нефть и мир. «Семь сестер» – дом, который построил Джон - Леонид В. Крутаков

и Pax Americana) носил системный (правоустанавливающий для модели) характер. Он определит течение Новейшей истории, включая две мировые войны. Закрыт конфликт будет вместе с созданием «общей системы учета обязательств» (Бреттон-Вудские соглашения) сначала в пределах Запада, а после краха СССР – во всем мире («Глобализация – 2.0»).

«Нефтяные Балканы» Америки

Здесь мы вынуждены заглянуть немного вперед. Это необходимо сделать, чтобы скрытая причина Великой войны стала видимой, чтобы обозначить реальный конфликт между долговой моделью роста (Pax Americana) и территориальным мироустройством (Pax Britannica). Pax Americana базировался на контроле за движением капитала (политика «открытых дверей», неоколониализм), а управляемость Pax Britannica обеспечивалась контролем над товарными потоками (колониализм). Столкнулись экспансия во времени (интенсивное развитие) и экспансия в пространстве (экстенсивный рост).

Англо-германский формат Great War (первая правоустанавливающая), как и Русско-японский формат войны 1905 года, был всего лишь ширмой основного конфликта. В 1939–1945 годах такой ширмой для следующей правоустанавливающей (Второй мировой) войны станет русско-германский формат. О Второй мировой войне мы расскажем подробно в следующих главах, в этой главе будем говорить про англо-германскую ширму первой правоустанавливающей (англо-американской) войны.

После видимого завершения Great War (победа над Германией) скрытый конфликт двух англосаксонских держав (Старый и Новый Свет) отчетливо проявится, оставаясь при этом под строгим информационным табу. Катализатором выступит острый дефицит нефти в ходе Great War и шок, который модель испытала ранее от опережающих темпов добычи русской нефти (угроза потери операционного контроля над «общим» кредитом. – Л. К.).

Британия раньше других европейских стран (возможно, единственная в Старом Свете. – Л. К.) осознала, на чем построена американская модель лидерства. Причиной прозрения мог стать тот факт, что Англия была первой жертвой новой системы отношений, в которой, как ее описывал Кейнс, инвестиции остались без возврата, английские сбережения перешли в собственность «спекулянта из Чикаго».

В сентябре 1919 года (еще не успели высохнуть чернила от подписей под Версальским договором) один из руководителей английской компании British Controlled Oilfields, созданной для защиты интересов Британской империи в Латинской Америке, Эдвард Маккей Эдгар выступит с открытой заявкой на господство (primo):

«США за 60 лет растратили наследие, которое, при должном пользовании, должно было прослужить не менее полутора веков. Американцы привыкли употреблять в 20 раз больше нефти на душу населения, чем в Великобритании… Сегодня, когда нефть контролирует деньги, а деньги контролируют нефть, США обнаруживают, что их источник внутренних поставок иссякает. Приближается время, когда вместо того, чтобы править мировым нефтяным рынком, им придется конкурировать с другими странами за свою долю сырого продукта…

Британская позиция неприступна. Все известные, возможные или вероятные, месторождения нефти за пределами США находятся в руках англичан или под британским управлением и контролем, или финансируются британским капиталом… Америка в скором времени вынуждена будет покупать ежегодно у британских компаний на много миллионов фунтов стерлингов… все возрастающее количество нефти, без которой она не может обойтись и которую уже не может получать из собственных источников»[258].

Сэр Эдвард хорошо знал историю вопроса. British Controlled Oilfields («Британские нефтяные месторождения») была трастом, который контролировал на тот момент 2/3 нефтяных концессий Центральной и Латинской Америки (Гватемала, Гондурас, Никарагуа, Коста-Рика, Панама, Британская Гвиана, Колумбия, Венесуэла, Перу, Эквадор, Тринидад). Эдвард являлся одним из двух попечителей British Controlled Oilfields от правительства Англии с правом назначать и снимать директоров компании.

Вопрос хорошо осознавался и по другую сторону Атлантики, но уже не как перспектива, а как проблема (угроза). В том же 1919 году директор Бюро горнорудных предприятий США Ван Х. Мэннинг заявит: «Мы видим, что месторождения нефти в стране не могут удовлетворить наши внутренние потребности при современных методах использования и добычи»[259].

Чуть позже директор геологического управления США Джордж Смит скажет: «Положение с нефтью в США правильнее всего назвать непрочным»[260]. А немного спустя добавит: «Американцам придется зависеть от иностранных источников или потреблять меньше нефти, или то и другое»[261].

Главный геолог Геологической службы США Дэвид Уайт и вовсе выступит в роли Кассандры, чье пророчество сбудется через сто лет: «Если наше потребление не сократится, мы к 1925 году будем возить из иностранных государств 150 млн, а может быть, и 200 млн баррелей сырой нефти ежегодно, если только в это время ситуация несколько не улучшится благодаря добыче нефти из сланцев…»[262]

Вышеприведенные публикации носили не отрывочный (маргинальный) характер. Позже они станут предметом тщательного анализа в рамках слушаний Специального сенатского комитета Конгресса США по расследованию мировых нефтяных ресурсов (78-й Конгресс, 27–28 июня 1945 года). Материалы слушаний издадут отдельным сборником, куда процитированные публикации войдут как доказательства оправданности (они первые начали. – Л. К.) действий США по выдавливанию Британии сначала из Центральной и Латинской Америки, а потом – с Ближнего Востока[263].

В материалах сенатского расследования одним из итогов Great War будет зафиксировано особое значение нефти в современной войне: «Вопрос нефтеснабжения приобрел важный оборонный характер»[264]. Как отмечал в 1924 году в книге «Мировая борьба за нефть» Пьер Л’Эспаньоль де ла Трамери, английские концессии в Америке располагались на побережье Атлантического и Тихого океанов не просто так – «на случай, если между Великобританией и США разразится война, ведь даже с помощью японского флота британский флот не смог бы захватить Панамский канал»[265].

«Владычица морей» (все еще на тот момент) стремилась таким образом обеспечить заправочные базы на всем пространстве своей колониальной империи (предполагаемый театр боевых действий). Таким образом, Британия как минимум не исключала возможную войну с США за «нефтяные Балканы» (термин принадлежит Трамери. – Л. К.) Америки – Карибский бассейн, Центральная и Латинская Америка.

Первое прямое столкновение США и Англии в «мягком подбрюшье» Америки произойдет в 1918 году (сразу после Great War). США организуют неудачную «цветную революцию» в Коста-Рике для свержения президента Федерико Альберто Тиноко. К власти Тиноко пришел в результате военного переворота при поддержке Англии и тут же выделил British Controlled Oilfields нефтяную концессию в 6000 квадратных миль.

Через год вторая «революционная» попытка США все-таки принесет успех – Тиноко будет свергнут. Британия пошлет к берегам Коста-Рики крейсер «Кембрий», а США высадят там свой десант. В итоге новое правительство Коста-Рики аннулирует британскую концессию и выделит американским компаниям под разведку более 8000 квадратных миль территории страны. Доктрина Монро получила силовое подтверждение (США довольно быстро наведут порядок на своем заднем дворе. – Л. К.).

К 1932 году 14 из 20 латиноамериканских стран попадут в фискальную, военную или политическую зависимость от США («Джентльменский империализм»). Карибское море станет внутренним озером США. Большая часть нефтяных концессий Центральной Америки окажется в