Последняя кровь первой революции. Мятеж на Балтике и Тихом океане - Владимир Виленович Шигин

с перерывами длилась больше часа. После этого среди мятежников в форте началась паника. Часть минеров и саперов бросились к пароходу «Минер», на котором и пытались сбежать. Остальные подняли белый флаг и освободили офицеров. Затем в форт вошла пехота и арестовала всех мятежников. Перехвачен был и пароход «Минер».

Тем временем в самом Кронштадте группа матросов 1-й флотской дивизии разбила цейхгауз, захватила винтовки и патроны и арестовала офицеров. Затем все собрались на митинг во дворе, решая, идти или не идти им поднимать Енисейский полк, или же сразу захватывать город. В это время кто-то крикнул, что енисейцы предали революцию и уже идут подавлять мятеж. Опять начался митинг. Теперь одни кричали, что надо идти убивать предателей, другие — что пока не поздно, надо кончать бузу. Во время митинга эсеры оттеснили эсдеков и единолично встали во главе мятежной дивизии. Наконец, вняв уговорам революционеров, матросы решили идти к казармам 2-й флотской дивизии, чтобы вместе решить, что делать дальше.

Глава четвертая. Бей их всех!

Что касается 2-й дивизии, то там мятеж также начался в назначенное время. Вначале группа боевиков ворвалась в канцелярию. Оказавший сопротивление дежурный офицер был немедленно убит.

Из воспоминаний одного из вожаков Кронштадтского мятежа эсера матроса Николая Егорова: «В 10 часов в свободном помещении было собрано 50 человек самых решительных товарищей из трех экипажей, стоявших в нашем дворе (11-й, 16-й, 20-й). Им объявили о восстании, познакомили с общим планом действия и распределили между ними обязанности. Затем выбрали предводителя и разошлись по экипажам. Каждый представитель собрал свою команду и стал разъяснять, что должно произойти. Что тут было, сказать трудно!

Необыкновенное воодушевление охватило всех матросов. Лица загорелись победой и решимостью. Все заходило ходуном. Один матрос в безмерном восторге воскликнул:

— Наконец-то заря занимается. Скоро наступит день. Довольно мы походили в потемках. Не нужны нам прожекторы, они освещают нам путь гибели…

— Товарищи, — прервал я оратора, — времени остается не много, надо спешить, идем переодеваться.

В один миг весь двор покрылся матросами в темных фланелевых форменках. Пробило одиннадцать часов. Настало время действий. Назначенные заранее для захвата оружия люди выстроились во дворе с предводителем (этим предводителем был сам матрос Н. Егоров. — В.Ш.) в стройном порядке, двинулись со двора в канцелярию нашего экипажа. У входа в пирамидах стояли винтовки. Немного поодаль, у денежного ящика, — часовой, а у окна с газетой сидел дежурный офицер Стояновский. Войти в помещение и схватить винтовки было делом одной минуты. С винтовкой в руках я подбежал к Стояновскому и прежде, чем он успел крикнуть, нанес ему несколько штыковых ран. Несмотря на раны, он подбежал вплотную к окну, очевидно, с намерением кричать о помощи, но еще несколько штыковых ударов положили его. Так погиб первый из встретившихся нам врагов».

Относительно Стояновского на суде матросы жалились, что «немного погорячились». Из объяснительной записки комендора Онуфриева: «Человек он (штабс-капитан Стояновский. — В.Ш.) был хороший, и все к нему хорошо относились… Все мы его любили как отца родного…»

Сняв посты, матросы взломали ящики с револьверами и патронами. Скоро во дворе собрались почти все матросы дивизии, но у большинства не было оружия, которое было предусмотрительно вывезено заранее командованием. Так же как и в 1-й дивизии, все собрались на митинг. Глава боевой группы матрос Егоров призывал к решительным действиям — идти захватывать форты, но многие побаивались.

Именно в это время во дворе казарм появились контр-адмирал И.Н. Беклемишев и капитан 1-го ранга А.А. Родионов и начали отговаривать матросов от выступления. Выстрелами из толпы Родионов был убит, а Беклемишев — тяжело ранен.

Из сборника «Восстания в Балтийском флоте 1905–1906 гг.» (Л., 1926): «Настроение команд сводной роты 11-го, 16-го и 20-го экипажей было повышенное: по свидетельству командира лейтенанта Буша, в роте постоянно вспыхивали беспорядки, якобы из-за плохой еды… Командир 20-го экипажа капитан 1-го ранга Родионов нередко приходил к своей команде в минуты волнения. Он обыкновенно удалял всех офицеров и оставался с матросами с глазу на глаз. “Во время этих разговоров беспорядочной толпы с командиром, — заявляет лейтенант Буш, — некоторые из нижних чинов держали себя в высшей степени развязно и дерзко, переходя всякие границы”… Но капитан Родионов разрешал команде говорить все, не боясь его. Таким путем Родионов надеялся повлиять на матросов, “разъяснить им все и тем вылечить зараженных”… На все советы лейтенанта Буша избавиться, как можно скорее, от этих беспокойных людей, капитан Родионов неизменно отвечал отказом, по доброте своей, надеясь на их исправление». Что и говорить, был бывший командир крейсера «Адмирал Нахимов» не только лично храбрым человеком, но еще и исключительно порядочным и, прямо скажем, либеральным. И с японцами дрался до последней возможности, и к матросам своим относился по-человечески. Из хроники убийства капитана 1-го ранга Родионова: «…Толпа матросов, вооруженных револьверами и винтовками, строилась во фронт. Со стороны ворот по мосткам к толпе подошли контр-адмирал Беклемишев и капитан 1-го ранга Родионов… Адмирал подошел в это время к команде с кап. 1-го ранга Родионовым и поздоровался с матросами. Ему ответили. Адмирал отдал команде приказ разойтись и пошел дальше… матрос 11-го экипажа Сорокин… выскочил вперед и крикнул: “Стрелять!” и первым выстрелил в спину уходящим. За ним начали стрельбу и другие… Раненый Белемишев скрылся в подъезде 11-го экипажа, а Родионов упал, убитый наповал…»

«Пока мы расправлялись со Стояновским, — вспоминал впоследствии эсер Н. Егоров, — другие взламывали ящики с патронами и револьверами. Разобрав патроны, мы по команде выстроились и зарядили винтовки. В полном порядке мы вышли на двор, где к нам начали пристраиваться безоружные. В это время к нам приблизился младший флагман 2-й дивизии контр-адмирал Беклемишев в сопровождении капитана 1-го ранга Родионова. Подойдя к нам, Беклемишев строго спросил о причине сборища и приказал немедленно разойтись по казармам. Не успел он кончить, как раздался револьверный выстрел, и пуля поразила обоих офицеров. Родионов повернулся назад, а Беклемишев сделал еще несколько шагов по направлению к коридору 2-го экипажа. Вслед им обоим разом раздалось несколько ружейных выстрелов, которыми Родионов был убит наповал, а Беклемишев серьезно ранен. Не дойдя до коридора, он повалился».

* * *

Тяжело раненный мятежниками и случайно оставшийся в живых контр-адмирал Николай Александрович Беклемишев был боевым офицером. Ранее он участвовал в китайских событиях и в Русско-японской войне, командовал Практическим отрядом Балтийского моря. На момент мятежа Беклемишев являлся младшим флагманом Балтийского флота. Капитан 1-го ранга Родионов также считался одним из лучших моряков отечественного флота. Командуя старым