Право на жизнь - Кицунэ Миято

Оляна хотя и многое слышала и поняла там возле алтаря, но звучало всё это отвратительно. У них тоже вроде как «судьба» — стать жёнами Ящера, но родные помогали чем могли и…

«Ш-ш-ш», — коснулся её уха язык Зверя, и Оляна поняла, на что тот указал. Похоже, Радомилла всё-таки сопротивлялась и не приняла Морока всем сердцем и душой, не растворилась, не смирилась со своей неизбежной жертвой. А значит, теоретически есть шанс спасти названную сестру или хотя бы протянуть чуть дольше, чтобы дать родным время разобраться с проблемой. Это как та история с Дэном: пока тот был «внутри», Бай пользовался его телом с серьёзными ограничениями, чисто для переноса сознания. Да, мог говорить, двигаться, но даже магией в основном пользовался только Хэй, у Бая имелись с этим проблемы. А стоило ему выйти из тела, как Дэн очнулся. Но вот когда Дэн сдался и решил умереть — Бай стал полноправным хозяином и уже мог гораздо больше, в том числе и выполнять слияния без потери тела. Ему осталось только вернуть Зверя…

Оляна улыбнулась своим мыслям, она на миг забылась. И всё же, вероятно, именно из-за сопротивления Радомиллы Морок ещё не разметал пространство духа, а также ограничен в силах. Пришлось ему воплотился и начать уговаривать самому.

— Милла! Ты имеешь полное право на свои желания, свою жизнь и тело, — выкрикнула Оляна, отвлекая задумавшуюся названную сестру, пока её Зверь медленно погрузился в журчащую воду под ногами.

— Ты — обещанное мне дитя. Я в своём праве. Твоя мать так решила. Выбора у тебя нет, Радомилла. А вот её я могу пощадить, — Морок кивнул в сторону Оляны. — Ты хочешь этого? Могу даже наградить и сделать своей жрицей.

Оляну передернуло от таких «щедрых предложений». От одного постылого жениха не избавилась, а тут ещё новый нарисовался! Всем было известно, что Морок использует своих жриц культа как гарем, в том числе и для пополнения новыми девушками. Инцест в самом прямом смысле. Морок издревле спал с самыми красивыми своими дочерями, делая их матерями своих детей, а потом спал уже с теми.

Оляна ощущала страх посестры и её сомнения. Но прежде, чем Радомилла что-то ответила, выкрикнула:

— Погибнуть лучше, чем с тобою связываться! Не нужны мне твои благодетельствования. Не слушай его, Милла, твоими руками он хочет всех уничтожить, весь наш мир. Выпить его магию, чтобы стать сильнее.

Радомилла испуганно вздрогнула и даже отшатнулась от Морока, который её крепко схватил, поворачивая к себе лицом.

— А разве этот мир достоин жизни? — усмехнулся Морок, почти интимно прошептав это на ухо замершей испуганной птичкой Радомилле. — Разве тебя принимали в нём? Разве тебя любили? Или только насмехались и издевались? Разве тебя хотели видеть супругой? Или сестрой? Или подругой? Ты была одна. Ты страдала. Позволь мне избавить тебя от этих страданий. Я помогу тебе. Мы с тобой всех накажем. Всех, кто обижал тебя, кто не ценил тебя.

— Н-но… Я жить хочу… — слабо пролепетала дрожавшая как осиновый лист на ветру Радомилла. — И… я не хочу, чтобы все-все погибли…

— Не хочешь? — недоверчиво переспросил Морок. — Неужто хочешь ты предать свой Род? Не гоже Кикиморе идти супротив слова матери… Кто тебе все остальные? Никто. Я твой бог, твой отец, твой господин.

— У меня уже есть отец! — возразила Радомилла, кажется, к неожиданности Морока. — Отец признал меня и избавил от проклятья… От проклятья, что по твоей вине и произошло! А мать… Сделала разменной монетой без ведома батюшки. А я всё делала, как старшие велели: предавала, лукавила, подставляла, собирала информацию… Всё-всё… А разве хорошо это? Ничем хорошим это не обернулось! В Роду Горынычей жилось мне лучше, чем с родной тёткой, а я чёрной неблагодарностью отплатила, всё для своего Рода делала…

— Вот и сейчас сделаешь! — с угрозой сказал Морок, которому, похоже, надоело уговаривать, и он впился в губы Радомиллы поцелуем, который со стороны больше походил на попытку сожрать. Оляну даже слегка замутило.

— Милла! Ты уже умерла как Кикимора за свой Род, отдав им все долги. Больше они права не имеют тебя о чём-то просить или приказывать! — снова крикнула Оляна, заметив, как вокруг рта названной сестры появляются чёрные туманные жгуты. Невольно вспомнилась давняя традиция ставить обережный жест на рот во время зевания, которая в Яви, после разделения, трансформировалась сначала в перекрещивание рта, а потом и простое прикрывание ладонью. А всё потому, что злые силы могли проникнуть в тело через рот…

— Милла! — закричала Оляна. — Сопротивляйся! Не дай ему захватить тебя! Вспомни, чья ты дочь. Забери свою силу! Она твоя! Ты — дочь владыки морского, дочь Хранителя Восточного удела! Ты сможешь! Ай…

Она ощутила, что её запястья обожгло. На руках проявились брачные браслеты, которые внезапно открылись и выплеснули магию Ящера — Оляна чётко её ощутила. Когда она снова посмотрела на Морока и Радомиллу, то увидела, что названная сестра уже сама схватила тёмного бога за плечо, словно не хотела, чтобы тот останавливался. На миг показалось, что всё кончено, но потом Морок вздрогнул и попытался отстраниться от своего «поцелуя», а по его белобрысой голове прошла магическая водная волна. Чёрные жгуты отступили, втянувшись обратно. Явственно раздались звуки глотания.

— Ого… — пробормотала Оляна, и сама не ожидая от названной сестры такой прыти. Про силу она сказала наобум, но Морок не зря хотел именно тело Радомиллы, особенно после своего перерождения: та имела магическое сродство с магией Ящера, которую они откачали. А значит, теоретически, и сама могла её использовать и поглощать, как умел сам Морок, всё же по материнской линии Радомилла — его прямой потомок, получается. И всё же… Возможно, что не только её слова, но и странное поведение браслетов спровоцировали такой исход.

Оляна приготовилась, выплетая магическую сеть, не особо рассчитывая, что её хватит надолго, но это лучше, чем ничего.

Радомилла пошатнулась, отталкивая изрядно потускневшего духа. Теперь Морок стал полупрозрачным и не таким «весомым» по ощущениям.

— Сейчас! — скомандовала Зверю Оляна, и тот выскочил из реки, одновременно выдыхая ледяной сгусток.

Морок застыл, вмурованный в полупрозрачную глыбу, и стал и вовсе почти невидимым. Оляна живо набросила поверх шаманское плетение «ловца душ». Таким обычно снабжали амулеты, заселяя их блуждающими духами. Оляна сильно сомневалась, что подобное вообще задержит Морока,