Кальдебарас. Вехойтис, Загрис, Форманис - 1ex0

только извлекаемая не священником, а зрячим. Вселяясь в тела погибающих, магия чёрного металла начинала тут же преобразовывать их тела и душу, превращая в хахормес. Но в этот раз воители становились не простыми приверженцами, а прям губителями, прям сактурос. У того, с кем бился Валион, в сущность Хахора была обращена правая рука, у того, на кого нападал Дэмпер, сущностью была обвита левая. Ведь сражающийся с рассудительным братом чаще нападал, чем защищался, когда как второй воитель вирана – наоборот, весь бой простоял в защите. Но, несмотря на всё это, те, кто получились после того, как сила Хахора осенила их, были гораздо могущественнее тех, кто такого дара не получили. Пока что не получили. Но это действие предрешило исход сражения. Люди начали проигрывать перед нарастающим натиском. Командир оказался плохим воителем, из-за чего подражание богу войны выглядело ещё более нелепо, ведь Победоносец всегда идёт в сражение первым.

Как только магия стапаору пробила входные врата и первый уровень замка стал стремительно заполняться противником, виран решил забраться ещё выше, на одну из башен, в которой находились его личные апартаменты, куда он мог уйти для того, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Конечно, использовать это помещение для того, чтобы держать тут оборону, не получится, ведь оно для этого не предназначено, однако здесь очень мало места, чтобы развернулось целое воинство. Таким образом управитель хотел устроить поединок. Оставив троих своих преданнейших телохранителей на разных уровнях своего замка, сам он собирался встретить смерть лицом к лицу. Усевшись за свой роскошный деревянный стол, он достал бутылку отменного вина и проговорил себе под нос:

- Эх, а я-то думал, что оставлю её до лучших времён.

Откупорив напиток, он хотел было глотнуть, но не стал, потому что хотел провести последние мгновения своей жизни в трезвом состоянии, чтобы запомнить как можно больше. Досюда не доносилось никаких звуков, лишь звонкая тишина, которая буквально заставляла мыслям улететь в прошлое и вспомнить дни своей молодости, когда он представлял, как будет в составе пилигримов путешествовать по миру, искоренять зло и стяжать себе славу. Жаль, что у него не было брата, который, в отличие от него хотел бы стать правителем. Так бы он посадил его на своё место, а сам устремился бы в свои приключения. Но теперь ничего не остаётся, кроме как встретить зло отпором, обречённым на провал. И в эти самые минуты его горестных размышлений как раз в его апартаментах воплощаюсь я. Моё внезапное появление напугало его, так что попытка схватить меч, который он прислонил к ножке стола, оказалась неуклюжей, и оружие повалилось на пол. Вирана мой облик настолько поразил, что он побоялся потратить и мгновения, чтобы схватить клинок, так и остался стоять перед своим столом, взирая на меня. Однако всё же паралич немного отпустил его, так что он даже спросил:

- Кто ты?

В ответ послышалась моя речь, наполненная призрачным холодом и ужасом:

- Вехойтис.

Мой ответ немного успокоил его, а потому он собрался с силами и задал следующий вопрос:

- Что тебе от меня нужно?

- Я хочу помочь тебе обрести другое бытие.

- Обратишь в одну из своих бессмертных марионеток?

- Раньше это именно так и было бы. Но сейчас всё иначе – обретя новую сущность, ты останешься самим собой. Но тебе откроется новое понимание вещей. Твой взор значительно расширится, тебе откроется всякое предназначение. Как ты и хотел, ты будет путешествовать, хотя и не так, как ты себе это представлял.

- Но откуда ты знаешь, что я хотел?

- Дар новой сущности. Твой разум открыт мне. И я могу проникать в твои воспоминания, в твои планы, в твои грёзы, в твои намерения, в твои желания. Ты тоже это всё сможешь.

- Что за ерунда? Зачем тебе всё это?

- Мне ты совсем не нужен. Это, наоборот, мы нужны тебе. Близится миг твоей смерти. Ты закроешь глаза и навечно останешься в этом состоянии. Ты не сможешь воспринимать действительность, ты не сможешь думать, ты не сможешь даже осознать, что тебя нет. Всё, чем ты был, будет уничтожено, прекратит своё существование. Я же даю тебе возможность сохранить всё это, обратившись существом, которое никогда не погибнет.

- Но почему? Почему ты пришёл именно ко мне? Почему не воскресил многих других? Почему не даровал им это твоё роскошное бессмертие?

- Потому что они в наших глазах недостойны. Слишком много пороков, недопустимое соотношение грехов и праведности. Нас и так великое множество, не счесть. Мы не нуждаемся в полчище – оно у нас уже есть. Но мы увидели, что ты праведен. И потому предлагаем тебе этот путь.

- А почему раньше не предложили это свой дар?

- Потому что раньше ты жил, а теперь грядёт миг твоей смерти. И если бы я хотел отобрать твою жизнь, то давно бы это сделал, то не стал бы тебе сейчас предлагать это всё. Миг – и ты мёртв. Ещё миг – и ты бессмертный, один из нас, разделяешь мысли всех, и все разделяют твои мысли. Если ты скажешь нет, я уйду, к тебе ворвутся хахормес и убьют, не станут обращать в себе подобного, потому что ты уже далеко не молод, чтобы воевать, а среди них нет того, кто мог бы обратить тебя в чародея. Если кажешь да, то мне придётся тебя убить, но лишь на миг, потому что в бессмертного можно обратиться только через смерть. Ведь смерть – плата за грех. И уже очищенного тебя можно будет обратить в бессмертного.

- Что-то у тебя не сходится. Ты мне только что сказал, что другим ты не даёшь бессмертия, потому что они грешные, а мне, стало быть, даёшь, потому что я безгрешен. Так как у безгрешного может быть грех, который исчезнет со смертью?

- Твои выводы неверные. Ты небезгрешен. В любом человеке есть грех, но у большинства людей он правит ими, когда как в твоём случае – всё наоборот. Ты не позволяешь своим нечистым мыслям и желаниям управлять тобой. Я тебя обращу в нежить не за безгрешный образ жизни, а за то, что ты стремишься к нему. Ну так что ты скажешь? Мгновение существования и вечная смерть, или мгновение смерти и вечное существование?

Умирать – это не естественно. Никто не желает умирать. Если бы имелась возможность родиться и никогда не знать смерть, то каждый выбрал бы только это,