Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы - Александр Рогоза

Я, конечно, очень благодарен тебе за твою заботу, ты даже наняла мне адвоката (хотя я представить себе не могу, как ты будешь с ним расплачиваться). Но видишь ли, я думаю, ты со мной согласишься, такие преступления не прощаются, их нельзя прощать. У меня сейчас единственная надежда на то, что признают отклонения в здоровье. Это будет для меня хоть какая-то реабилитация. Если нет, то жизнь теряет для меня дальнейший смысл, я все равно уже человек конченый.

Может, тебе лучше отказаться от меня. Мне страшно подумать, как вы будете жить в окружении тех же соседей, с участком я не знаю как, если не отберут, может, продать его.

Ну вот, вроде бы все мои трудности на сегодняшний день. Письмо постараюсь передать с Евгением Евгеньевичем (Е. Е. Верзун – первый адвокат Сергея Головкина). Ты его, пожалуйста, никому больше не показывай, сожги, как прочтешь, мне очень стыдно перед вами. Как подумаю о тебе, о бабушке, о Наташеньке, о Лене (сестре и тете), так ком к горлу подкатывает. Ну да что теперь говорить. Плохим я был тебе сыном, прости меня, если сможешь.

Целую тебя крепко, твой любящий сын Сережа».

На последнем листе – приписка Головкиной:

«С письмом ознакомилась, ксерокопию получила». 10/XI-92.

Валерий Костарев, следователь с богатейшим профессиональным опытом, это письмо, конечно, тоже читал. Я у него спросил, был ли Головкин, на его взгляд, в этом послании искренним.

– Я думаю, да, – ответил Валерий Евграфович.

А что скажут эксперты, которых мы попросили проанализировать письмо Головкина? Был ли он на самом деле честен, обращаясь к матери? Или продолжал играть в какую-то свою игру?

Глава 62

О чем рассказали рукописи Головкина

Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Государственного университета просвещения (ФГАОУ ВО ГУП) Георгий Черепенько – ведущий эксперт-криминалист Автономной некоммерческой организации «Центр по проведению судебных экспертиз и исследования» (АНО «Судебный эксперт»). Он в том числе почерковед, специалист по почерку.

Я попросил Георгия провести экспертизу письма, которое Сергей Головкин написал из СИЗО своей матери.

На первый взгляд – ну что можно сказать о человеке по форме букв, которые он выводит на бумаге? Георгий Черепенько объясняет, что первые труды по исследованию почерка появились еще 500 лет назад. Почерки у разных людей, как известно, отличаются. Вот ученые и пытались понять, как расшифровывать по письму какие-то личностные особенности человека. Это учение назвали графологией. Правда, оно быстро обрело оккультный и лженаучный характер.

– Например, некоторые деятели всерьез уверяли, что если обычный человек будет смотреть на исписанный лист, то «посвященный» сможет залезть в его душу. А это, как вы понимаете, полный бред, – говорит эксперт. – Тем не менее настоящие ученые данной сферой тоже интересовались. Изначально это были врачи – психиатры, физиологи, педиатры, неврологи. Они старались установить какие-либо закономерности в почерке, связь между признаками почерка и особенностями личности. И во многом медики преуспели. А потом уже на эти исследования обратили внимание ученые-юристы – эксперты-почерковеды, следователи, судьи. Как раз они эту область изучали уже с точки зрения судебного процесса и судебной экспертизы письма. С середины ХХ века сформировалась судебно-почерковедческая диагностика. Благодаря ей по почерку можно определить не только, например, пол исполнителя записи, но и не был ли человек в момент написания в состоянии наркотического или алкогольного опьянения, какой рукой он писал, является ли эта рука привычной к письму, то есть не пытался ли исполнитель изменить почерк, и так далее. Определенные психологические особенности личности тоже выявили. Для анализа почерка Сергея Головкина я использовал методику исследования психологических свойств личности по почерку, которая была разработана учеными-почерковедами ГУ РФЦСЭ Минюста России. Она наиболее проработана и показывает самые высокие результаты.

– Буквально один вопрос перед тем, как мы перейдем к разбору письма. Какого объема текст нужен специалисту, чтобы провести качественную, сложную экспертизу?

– Такой текст должен быть выполнен скорописью, содержать не менее 500 буквенных письменных знаков, в том числе не менее 10 заглавных букв. Это если вкратце. Так что рукопись Головкина на четырех тетрадных листах всем основным критериям соответствует. Нам это подходит.

Подробности

Текст. Полная версия почерковедческой экспертизы эксперта-криминалиста Георгия Черепенько, выполненной для этой книги.

Эксперт Черепенько отмечает, что начало письма Головкин писал равномерным, устойчивым почерком. (У нас с вами, дорогие читатели, есть возможность следить за выводами эксперта, сверяясь с фотокопией письма Головкина, проверяя собственную наблюдательность и вникая в нюансы почерковедения – см. во вклейке с фотографиями..)

– Первую страницу и первую половину второй страницы можно охарактеризовать как письмо человека, который выполняет запись в обычных условиях, без воздействия каких-либо сбивающих факторов. Однако, начиная со слов «Я чувствую себя как инопланетянин», письмо ускоряется, степень связности снижается.

Криминалист обращает наше внимание на то, что на второй странице письма появляются первые исправления и помарки, пусть пока и незначительные:

– Буква «у» в частице «Ну», посторонний штрих в букве «к» в слове «как», в верхней части первого элемента буквы «В» появляется тупая точка. Притом что записи выполнены в достаточно быстром темпе.

На третьей странице темп письма снова начинает увеличиваться.

– В тексте появляются дописки. Можно отметить наличие тупой точки начала исполнения движений при выполнении буквы «л» в слове «человек», появление мелкой извилистости при выполнении отдельных элементов. Например, в соединительном элементе между буквами «н» и «ч», пропуск отдельных элементов – надстрочный символ буквы «й» в том же слове.

Однако после этого почерк снова возвращается к стройности, как в самом начале письма.

– Текст «Ты его, пожалуйста, никому больше не показывай, сожги… Как подумаю о тебе, о бабушке, о Наташеньке, о Лене» по характеристикам общих и диагностических признаков приближен к тому, каким исполнялась первая часть первой страницы. Но на четвертой странице почерк снова резко ухудшается: возникает некоторое нарушение координации движений второй группы. Протяженность движений по вертикали увеличивается, ускоряется темп письма, некоторые элементы усложняются. Например, надстрочный элемент «й» выполнен извилистым движением.

– И какие выводы можно сделать по тем нюансам, о которых вы говорите?

– Выводов несколько. Это письмо Головкин писал свободно и сам, его никто не заставлял этого делать. По крайней мере, по почерку я не установил каких-либо признаков внешнего давления. И я не вижу никаких явных нарушений, характерных для людей с тяжелыми формами психических расстройств.

А вот эмоциональное