Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин

Мне очень нравятся небогатые люди, когда, собравшись после тяжёлой работы поют протяжные красивые песни, и абсолютно не нравятся, когда они с плохо наточенной финкой в неумелых руках начинают караулить меня в проходе между гаражами. Мне и богатые люди иногда нравятся. А иногда вызывают отвращение.

— Я столкнулся с лавочником в реактивной стадии. И отреагировал. Противоречий с вашими рассуждениями не нахожу. Хотя насчет самоорганизующейся системы — сомневаюсь. Слишком оптимистично звучит. Иногда лавочников в реактивной стадии становится слишком много в одном месте. И появляется Ку-Клукс-Клан. А иногда их становится так много, что они заполняют все пивные в Мюнхене. И решают немного побузить.

— Я тоже не нахожу противоречий. Что до самоорганизции, то она неизбежна — я просто не упоминал цену. Я как-то писал заметку о пламенных молодых революционерах, как они пламенеют, призывают страну к топору, потом они, нетвёрдо владея стрелковым оружием, выводят в расход старых правителей, потом они занимают барские квартиры, и вот — чу! — за ними приезжают чёрные эмки, и их самих выводят в расход. Точно то же и с Мюнхеном. Структура выходит на улицу, скидывается всем миром на новую форму и на строительство танка Т-IV, потом отнимает у лавочников, говорящих на других языках украинское сало, французских лягушек и краковскую колбасу. Потом обиженные наваливаются животами на структуру и возвращают её в прежнее состояние.

Синергетика всё-таки великая наука. Просто термодинамические процессы никто не оценивает с точки зрения гуманизма и экономики. Тут (отходя чуть в сторону) беда в том, что абсолютной правоты нет. Мне-то не нравятся и ККК и "Чёрные пантеры" — но, я знаю, что у них всех есть какая-то своя внутренняя правда. — Завидую я вашему взгляду на процессы. Хотя, полагаю, со временем и сам чем-то подобным обзаведусь. Потому что тоже не очень верю в одноконечную правду. Впрочем, трех «К» это не касается. Тут вот какая ещё беда — была модная среди диссидентов метафора про башни с излучателями — она происходила из одного романа Стругацких, где прекрасный герой взрывал такие башни, чтобы облегчить (или усложнить) оболваниваемым людям жизнь. Я помню много прекраснодушных кухонных споров по этому поводу — взрывать — не взрывать, воспитывать — не воспитывать.

Сдаётся мне, что просто общество сейчас такое большое, что нет общих законов для всего общества. И пусть Катя Лель не лезет к моим детям, ученикам и проч. (Я, правда, не очень точно знаю, кто это такая). То есть, я говорю о том, что я не за революцию в этом плане, а за вооружённую защиту фермеров.

— Да, я помню этот роман. Хипки были уверены, что башни символизируют телебашни, и все вообще есть пародия на совок. А героя, кажется, звали Максим. Ничего глупее в плане имени, по-моему, и придумать было нельзя. Вооруженная защита фермеров часто оборачивается Клу-Клукс-Кланом, хотя вы и утверждаете, что его нет. Но лучше уж так, чем объявлять, что Катя Лель — это заебись, я лично ее не слушаю, а там пусть себе поет, потому что это рынок, шоу-бизнес и вообще счастье. Лучше спасти десять человек, чем одного себя. Потому что ты пиздатый прагматик. Лучше уж так.

— Там фронда была в имени — в том, что он не Сидоров, а Камерер. Я как раз не утверждал, что Клу-Клукс-Клан нет, другое дело в том, что объяснить, что в нём вовсе нет рациональной сути очень трудно, если только объяснять это пострадавшим от афроамериканской преступности. Или определённому виду белых в освободившейся Африке. Я вот не прагматик. И человек, что хочет спасти десять душ, мне изначально симпатичен. А вот человек, который хочет спасти всё общество от Кати Лель мне подозрителен. Я его боюся.

Он похож на этих, в белых балахонах… Ну, этих… У них ещё на голове такие штуки…

— Я не предлагал лишать общество шикарного общества Кати Лель. Я предлагал сделать, чтобы её было поменьше. Подвинуть её, так сказать, чтобы хотя бы десяти душам освободить место.

— Можно, я думаю, отрезать ей ноги. У всех эстрадных певиц, я знаю, очень длинные ноги. Освободится довольно много места.

Хотя нет (после не долгих размышлений) это, скорее, будет рекламная фишка. Её запишут во вторые Эллы Ф. и она станет ещё более популярной.

— Не надо никого резать. Можно просто подвинуть. Этого хватит. Мы, фермеры, очень хорошо знаем, что сорняк невозможно продвинуть. От него можно отрезать стебель. Его можно окопать и вырезать из земли корень. Только так можно освободить от сорняков нашу фермерскую делянку. Нашу крохотную фермерскую делянку. А следующей весной этот процесс надо повторить. И через два года тоже.

— Есть отличный метод. Я его описал выше. В кратком изложении — просто недопущение сорняков на нашу делянку. Тогда и резать никого не надо будет.

— Хм. Только единственный способ не допускать их туда — поставить стены, чтобы семена не заносило боковым ветром, а затем возвести высокую крышу — чтобы они не падали сверху. И вот, наш приятель-фермер просыпается утром и видит, что стены этого вытянутого вверх сооружения покрашены светлой краской. Под слоновую кость.

— У всякого действия есть своя обратная сторона. У прополки тоже. можно ненароком кому-нибудь по ногам серпом херакнуть. Не надо просто пускаться в крайности. А лучше — совмещать все доступные методы.

Ну, в этом месте мне полагается расхохотаться ухающим мефистофольским хохотом и спросить о том, кто это тут просил утопизма. "Да, никто не знает настоящей правды…" — думал Лаевский, с тоскою глядя на беспокойное темное море".

— Забавно. Сегодня все надо мною смеются. Видно, хорошо я подставился. Впредь буду умнее. И аккуратнее. Но в одном вы правы. Я действительно хочу правды. И не знаю её. И мне от этого очень грустно.

— Нет. Вот уж я, по крайней мере, не смеюсь. Мы с вами коллеги по несчастью, потому что говорим примерно об одном и том же. Временами у нас вспыхивают надежды, что войну с мирозданием можно выиграть, потом кончается бой, мы оттаскиваем убитых, и оказывается, что демобилизации не будет. У меня сейчас та стадия, когда я думаю, что война бесконечна. Но, я думаю, что это скоро пройдёт.

04 августа 2006

История про разговоры СCCLXXXIV

— Ну что, как вам зима-то?