Свой выбор (1-2 части, первый курс) - Рина Зеленая

Если бы Поттер знал о мире магии только то, что рассказал ему хранитель ключей, и то, что сам Гарри прочел в учебниках (при условии, что не догадался бы купить дополнительные книги), то без всякой задней мысли порадовался бы удачной встрече и с первых же минут проникся к рыжему семейству симпатией.

— И то вряд ли, — обдумав подобную вероятность и так, и эдак, покачал головой Гарри и сунул записку в рюкзак.

Мальчик очень любил читать книги и давно привык наблюдать за людьми, а потому с первых же секунд поведение Уизли его весьма и весьма насторожило. Но ко всему прочему он успел за август прочитать довольно много полезной литературы о мире магии и внимательно слушал рассказы дедушек и бабушек, а потому ни на миг не поверил в то представление, которое затеяло рыжее семейство специально для растерянного юного волшебника, каким, по их мнению, должен был предстать перед ними Гарри.

«По их мнению? — засомневался он. — Нет, по мнению того, кто это все спланировал!»

А это была явно спланированная сценка. Как еще объяснить то, что взрослая женщина, волшебница и мать семейства так безответственно отнеслась к Статуту о секретности? Не могла же она просто забыть о том, что магглам совсем не обязательно знать, что их кто-то называет магглами.

Но если данный момент еще можно было назвать случайностью, то само присутствие толпы магов на маггловском вокзале выходило за рамки хоть какой-то разумности. Хотя ребенок, выросший среди обычных людей, не должен был бы ничего заподозрить.

Из книг и от дедушки Флимонта Гарри знал, что маги весьма неохотно соприкасаются с миром магглов. Да и придумана у магов куча всяких способов перемещений, которые полностью исключают возможность столкновения с обычными людьми: каминная сеть, аппарация, порт-ключи, волшебный транспорт.

И это только для магглорожденных и полукровок, часто бывающих или постоянно проживающих в маггловском мире, нужны все эти переходы, вроде бара «Дырявый котел» или разделителя на маггловском вокзале между платформами 9 и 10. Особенно для детей, которые еще не умеют аппарировать, у которых нет родственников-магов и нет специально подключенного к общей каминной сети камина дома.

Ни один уважающий себя маг не станет пользоваться переходами. И Уизли это было совершенно не нужно, тем более что они все равно живут не в Лондоне. Они могли переместиться на платформу 9 и ¾ при помощи камина. В небольшой постройке прямо на платформе есть специальный зал сразу с пятью каминами. Миссис Уизли могла вызвать от своего дома «Ночной рыцарь», который бы очень быстро домчал семейство прямо на волшебную часть вокзала, где у этого автобуса автостоянка. Ну и, в конце концов, мать семейства могла по очереди аппарировать своих детей на платформу в специальные зоны для подобных перемещений.

В любом случае у Уизли было много разных способов, как добраться к поезду. Вряд ли тот же Драко Малфой добирался через разделитель, а уж бабушка Невилла наверняка привела внука по каминной сети, не показываясь перед магглами в своей вычурной шляпе.

«Это означает только одно — меня сознательно толкали на знакомство с Уизли и Роном конкретно, — сделал вывод рейвенкловец, неторопливо поедая омлет. — Но зачем?»

И вот с этого начинались многочисленные вопросы, ответов на которые у Поттера пока не было.

Зачем-то Гарри старательно пихали на Гриффиндор, всячески расхваливая этот факультет, хотя учебная программа в Хогвартсе ничем не отличалась у львят, воронят, барсучат и змеек. Но мальчика кто-то очень хотел видеть именно среди ало-золотых ребят. Директор?

«Но почему? — задумался Гарри. — Ради чего?»

Пока у Поттера были лишь догадки, основанные на рассказах родственников и старост о деканах. Среди родни самыми разговорчивыми и осведомленными оказались бабушки Юфимия и Дорея. Вторая, хоть и приходилась Гарри лишь двоюродной бабушкой, к тому же не кровной, за интересы юного Поттера радела больше, чем за ныне живых и здравствующих представителей семейства Блэк, к которому относилась по рождению. И если бабушка Юфимия очень хорошо знала нынешнего декана Хаффлпаффа, то бабушка Дорея была не прочь поделиться мыслями о Филиусе Флитвике и Минерве МакГонагалл. Не застали эти дамы только декана Слизерина, хотя бабушка Юфимия и припомнила, что именно с ним в студенческие годы постоянно конфликтовал отец Гарри.

Спрауты еще несколько веков назад прославились как своими открытиями в области гербологии, так и достижениями в сельском хозяйстве, и вот уже больше ста лет покрывали четверть потребностей магов Британии в продуктах питания. Но среди чистокровных эта семья имела весьма неоднозначную репутацию и из-за своего довольно лояльного отношения к бракам с магглорожденными, и из-за того, что только Спрауты придерживались правила вводить в семью не только жен, но и мужей.

Помона Спраут происходила из младшей ветви этой довольно таки старинной семьи и с ранних лет считалась любимицей дядюшки — главы рода. Нынешним студентам Хогвартса было и невдомек, какой веселушкой и авантюристкой была декан Хаффлпаффа в детстве и юности. Но бабушка Юфимия помнила все.

Самая громкая история случилась с Помоной Спраут летом после шестого курса, когда на выставке гербологов она познакомилась с невероятно талантливым, очень увлеченным, но весьма пожилым магом-садоводом из Австралии. Восторженная юная студентка не впечатлила довольно знаменитого в узких кругах селекционера и исследователя, а вот он ее — очень даже. Весь седьмой курс Помона писала письма знаменитому волшебнику, игнорируя и косые взгляды подруг, и недовольство родни. А по завершении образования просто умчалась в Австралию, даже не получив на это разрешение родителей и главы рода.

Девушку искали, запрашивали данные у австралийского Министерства Магии, но объявилась Помона дома только через пятнадцать лет, чтобы поставить семью в известность о своем замужестве и о том, что ее возлюбленный согласился с традицией Спраутов и готов переменить фамилию. Выглядела она счастливой и увлеченной, а потому родня, хоть и ругалась, но приняла свалившуюся на них новость. Даже смирилась с тем, что супруг самой младшей из дочерей рода в пять раз старше своей избранницы.

Следующие годы новоявленная чета Спраутов путешествовала по Южной Америке, Африке и Азии, при каждом своем новом появлении производя фурор в британском гербологическом сообществе. Но счастье длилось недолго, не прожив в браке и двадцати лет, мистер Спраут скоропостижно скончался. Все понимали, что сто семьдесят лет — довольно солидный возраст для мага, но супруга селекционера