Александр I - Сергей Эдуардович Цветков

всеобъемлющем рационализме натуры Наполеона. Действительно, стоило на этот раз Александру спокойно произнести: «Вы вспыльчивы, а я упрям. Значит, гневом со мною ничего нельзя сделать. Будем беседовать, будем обсуждать вопрос, иначе я уезжаю» — как Наполеон сразу овладел собой и продолжил беседу в прежнем деловом тоне.

В отместку за кроткое упрямство царя Наполеон иногда подвергал его настоящим публичным экзекуциям. Так, во время одного смотра, император, словно позабыв о сопровождавшем его Александре, дал шпоры коню и пронесся мимо строя с криком:

— Храбрецы, вперед!

Офицеры и солдаты, отличившиеся в прошлых кампаниях, образовали полукруг вокруг него и русского государя. Каждый рассказывал о своих подвигах. Полк этот побывал под Фридландом, поэтому Александру пришлось выслушивать, как такой-то капитан собственноручно убил и ранил столько-то русских, а другой гренадер захватил русскую пушку и т. д. Наполеон выслушивал очередной рассказ и диктовал Бертье свое решение: следующий чин или крест Почетного Легиона. Казалось, он намеренно желает оскорбить и унизить царя. Все взоры были устремлены на Александра, но он стоял спокойно, ничем не выдавая своих чувств.

Итогом эрфуртских встреч была конвенция, подписанная 30 сентября. Императоры продлевали свой союз, направленный против Англии, «общего врага и врага континента», с условием десять лет держать условия соглашения в тайне. Александр признавал перемену династии в Испании, а Наполеон — присоединение к России Финляндии и дунайских княжеств. В случае объявления Австрией войны одной из союзных империй, другая должна была оказать союзнице военную помощь. Впрочем, Александр сейчас же заверил австрийского посланника барона Карла фон Винцента в чисто формальном характере этого обязательства, а императору Францу I написал: «Я прошу вас быть твердо убежденным в том участии, какое я принимаю в Вашем Величестве и в целости вашей империи». Талейран, со своей стороны успокоил австрийцев: «Теперь Александра нельзя увлечь против вас. Со времени Аустерлицкой битвы отношения между Александром и Австрией не складывались более благоприятно. Только от вас самих и от вашего посланника в Петербурге будет зависеть снова завязать с Россией столь же близкие отношения, какие существовали до Аустерлица. Только один этот союз может спасти остатки независимости Европы».

Наполеон не достиг своей главной цели, состоявшей в том, чтобы дипломатически парализовать Австрию при помощи России и предотвратить новую войну в Германии. Поэтому он отказался исполнить просьбу Александра о возвращении прусскому королю крепостей на Одере и согласился только сбавить Пруссии часть контрибуции, дав Фридриху-Вильгельму «милостыню» в двадцать миллионов. В общем, Эрфуртский договор был для Наполеона половинным успехом — почти поражением. Россия закрепляла за собой новые приобретения и сохраняла средства нажима на беспокойного союзника.

На эрфуртских совещаниях был затронут и династический вопрос. Со времени коронации Наполеон серьезно задумывался о разводе с Жозефиной, чтобы браком с одним из императорских дворов Европы обеспечить будущность своей династии. У Александра было две незамужних сестры — старшая, великая княжна Екатерина, и младшая — Анна. Наполеон поручил Талейрану, выбранному в главные посредники в этом деле, осторожно прощупать, как отнесется царь к перспективе династического союза между Россией и Францией.

Александр был поставлен перед трудным выбором. Прямо отказать было невозможно — это значило бы нанести союзу смертельный удар, а царь пока что нуждался в Наполеоне для международного признания новых российских приобретений на Дунае и в Финляндии. Но соединиться кровными узами с коронованным солдатом было совсем уж немыслимо. Екатерина Павловна решительно заявила, что скорее выйдет за дворцового истопника, чем за тирана и узурпатора. Во избежание скандала ее срочно помолвили с двоюродным братом — принцем Георгом Ольденбургским.

Что же касается руки великой княжны Анны, то Талейран приложил все усилия для того, чтобы этот брак не состоялся. «Признаюсь, — вспоминал он, — меня испугала мысль о еще одной связи между Францией и Россией. На мой взгляд, необходимо было настолько одобрить план этого брака, чтобы удовлетворить Наполеона, и в то же время выставить такие оговорки, которые сделали бы его трудно осуществимым». По его совету Александр намекнул Наполеону на возможность брака со своей младшей сестрой, однако при условии, что на это согласится императрица-мать Мария Федоровна, которой император Павел Петрович предоставил в духовном завещании исключительное право распоряжаться судьбой дочерей. Зная отношение императрицы-матери к французскому императору, было ясно, что своего благословения на этот брак она не даст никогда. Талейран добился своего: к политическим недоразумениям между двумя императорами прибавилась еще и личная обида полуотвергнутого жениха. Платой за вероломство была крупная денежная сумма, выданная ему признательным царем, и Высочайшее одобрение на брак его племянника с герцогиней курляндской.

2 октября Александр и Наполеон, выехав вместе из Эрфурта, простились на веймарской дороге и расстались навсегда; им суждено было увидеть друг друга вновь лишь на поле боя, через стекло зрительной трубы, сквозь дым орудий.

О том, с каким напряжением в Европе следили за исходом эрфуртского свидания, говорит следующий эпизод. Комендант Мемеля, старый прусский генерал Рембов, при встрече царя простодушно заметил:

— Хорошо, что Ваше Величество снова возвращаетесь назад, ибо ни один человек не верил, что Наполеон отпустит вас обратно.

Раздосадованный Александр тотчас сел в коляску и отправился дальше.

16 октября Царь благополучно возвратился в Петербург.

***

Новый 1809 год принес с собой возобновление затянувшейся войны со Швецией.

Зимой Александр приказал генералу Кноррингу предпринять активные военные операции на побережье Швеции. Но Кнорринг бездействовал, занимаясь упрочением положения русских войск в Финляндии. Тогда, чтобы подстегнуть нерешительного главнокомандующего, в Финляндию был послан Аракчеев.

Александр — Аракчееву, 7 марта 1809 года:

«Друг мой, Алексей Андреевич! Я тебя не могу довольно благодарить за твое усердие и привязанность к себе. Но и моя к тебе нелицемерна, и ежедневно более чувствую всю твою цену. Поведение Кнорринга бесстыдное, и одно твое желание, чтобы я не сердился, удерживает меня вымыть ему голову, как оного он заслуживает… Я не могу довольно нахвалиться твоею решимостью, и оною ты мне оказал настоящую услугу. Бог да поможет нам и впредь. При сем прилагаю указ на твое имя, удовлетворяющий желанию твоему. — Твой верный друг».

Указ, о котором писал Александр, был следующий: «Нахожу нужным сим моим указом вверить вам власть неограниченную во всей Финляндии и право представлять сей указ везде, где польза службы оного востребует».

С прибытием Аракчеева все пошло как по маслу. Багратион занял Аландские острова, Кульнев разорил окрестности Стокгольма, Барклай захватил Умео, а Шувалов заставил сдаться генерала Грипенберга в Вестроботнии.

Эти победы русского оружия решили участь Густава IV. Он был свергнут в результате дворцового переворота и власть перешла к его дяде герцогу Карлу Зюдерманландскому, принявшего корону под именем Карла XIII. Кнорринг,