«Любимые, ждите! Я вернусь…». Фронтовые письма 1941–1945 гг. - Нина Константиновна Петрова

и будет, я готов отдать для дела все. И верь, Нина, гитлеровские бандиты будут разбиты. Части нашего соединения движутся вперед и мы удаляемся от Москвы с каждым днем. И будет день, когда дальше идти не придется, противник будет разбит окончательно.

Это во-первых, и во-вторых – самое главное – я поступаю в партию, слышишь, Нинка, в партию! Уже все документы оформил и боевую характеристику и рекомендации – все. Скоро я буду кандидатом в члены ВКП(б). Как получу кандидатскую карточку напишу особо. А это неплохо, ибо я чувствую что даже комсомол оказывает подходящую воспитательную услугу мне, а партия – разве она мало воспитала, воспитывает и будет воспитывать замечательных людей?! Ты, Нина, не подумай, что имею в виду себя. Ну о себе хватит. Да, Нина, я кажется научился владеть конем. Помню, как-то лето сел на коня так ребята порядочно похохотали. Это было первый раз. А вот недавно я ездил по заданию комиссара, так получилось, вроде ничего и днем и ночью, и рысью и галопом. И хорошо. Ау, Нина, ты хотела видеть меня в военной форме. Изволь. Толька за качество не обессудь. Это фотограф такой мастер… Неужели факультетские комсомольские работники считают совместимым такую пассивность с пребыванием в комсомоле. Нина, кто сейчас руководит факультетской комсомольской организацией и как вообще идет жизнь на факультете в институте, комсомольская в частности. Ну, Нина я беспредельно рад, что имею с тобой связь и надеюсь она продержится до нашей встречи!. Думаю, что я буду слушать твою защиту и после защиты первый пожму тебе руку с началом твоей инженерной деятельностью. Хорошо? Ну, конечно, пора кончать, ибо мне подсказывают, что больше 2 листов писать воспрещается.

Передавай всем привет. Крепко жму руку.

07.02.1942 г. …С нетерпением я, Нина, жду когда мне принесут письмо в самодельном маленьком конверте со знакомым почерком. И здорово радостно становится, когда получаешь и еще радостнее – когда читаешь простые теплые и весьма откровенные строки товарища, нет, друга.

И сегодня я утром читал эти строки. Благодарю, Нинка! И за то, что ты пишешь и за то, что пишешь в трудных условиях – сильно утомленная в моменты, когда у тебя нет времени. Чувствую, чувствую, что ты напрягаешь все силы, чтобы полезно жить! Молодец, Нина! Таких людей можно назвать героями Отечественной войны тыла. На это есть основания: учиться в институте на «отлично», ежедневно, без выходных работать на производстве чернорабочей по 6—11 часов, участвовать в общественной жизни страны – для этого надо иметь достаточно сил. И ты, я вижу этих сил находишь в себе столько, сколько нужно. Не так ли? Ясно, так!

Ты пишешь, что институт (боюсь написать и «наш» и «ваш») стал сплоченнее, особенно старый состав. Этим меня не удивила, это понятно, а вот для некоторых: «Прежде я, а потом все остальное?» Ну, что ж: «В семье не без урода». Хватит вообще.

…Вообще передавай привет по принципу: Мои друзья – твои друзья, но что бы это были именно друзья (в нашем понимании). Ты бы сказала: «Как Вера!» Диалектика признает случайность. Но… в данном случае надежда на случай – это «сиди у моря жди погоды». Мне кажется, что Вера об уральцах все-таки «вспомнит». Это будет не случайность, ибо на Урале есть друзья. Понимаешь? Ну, пару слов о себе.

Как ты уже наверное знаешь, я получил назначение работать политруком в комсомольской роте, но роты пока не получил…

С приветом! Крепко жму руку. Анат.

17.02.1942 г. Нина, здравствуй!

Знаешь, Нина, хоть особенно писать и нечего – прямо скажу – но все-таки решил написать. Не удивляйся. Это письмо равносильно одному из многих и обычных визитов в 148 за «так просто» – поболтать или для того, чтобы о институтских друзьях узнать и им о себе дать знать. Ниночка, все-таки восхищен твоими способностями развернуться во всю. Ну ты понимаешь, о чем я говорю. Молодец. Нина! Передай привет Нине Зыковой (Петровой) (ты помнишь тоже в скобках писала). А передай, что чистосердечно я ей благодарен за ее память и ту хоть маленькую, но тяжелого содержания записку, ценную для меня…

Писать кончаю. До свидания.

02.05.1942 г. Нина! Слышишь, Нина, благодарю за твое письмо такое большое и такое небольшое, но такое близкое и искреннее, теплое, дружеское письмо. Ты, Нина, права, что я – самый смертный из всех смертных, обыкновенный человек (а смешно читать, что ты меня воображаешь бог знает, чем). Знаешь, Нина, совершенно близких друзей у меня нет. Был Вовка Наумов из Свердловска мы с ним вместе ходили в разведку, но он погиб. А сейчас нет. Быть может это объясняется тем, что состав меняется, люди меняются. Однако, более или менее хороший друг есть, это мой помощник, замполит Кликин Данил. Он парень молодой, окончил педагогический институт в Курске перед тем, как пошел в армию то же политбойцом, комсомолец, парень развитый, женат (успел!), но с некоторым странностями, что мешает нашей хорошей дружбе. Однако, я с ним кое-чем делюсь, даю иногда, читать твои письма, иногда мы с ним разговариваем довольно откровенно. Но здорово душевничать не приходится.

Продолжаю – после перерыва —10.05.42. Нина, я с тобою солидарен в том, что тебе все-таки лучше остаться вблизи Свердловска, ибо надо ведь отдать родителям должное, мы им обязаны воспитанием каким бы ни было. Правда? Ты, Нина, интересуешься чем я буду заниматься после окончания войны? Изволь.

Если мне удастся уйти из армии, то уйду, с тем, чтобы окончить институт и работать инженером-исследователем (не ожидала?) Но… война есть война – во-первых, удастся ли мне вернуться в институт? – во-вторых… Понятно? Так то.

Что касается весны, то она у нас тоже не плохая и у меня еще не притупились чувства, чтобы воспринимать зорьку, щебетание птиц, запах дождя (притом раннего) шум леса (Мы живем в лесу в землянках). Но это между прочим. Основное – работа. Нина, благодарю за информацию о комсомольских делах в институте. Только интересно, как живут Валя Кр. с Тоней Зиминой; ведь они одно время были в ссоре. А сейчас?… Ну, Нина, пока разреши кончить, тем более, что письмо у меня не ладится. Нина передавай привет всем, тем знакомым и друзьям, кому найдешь нужным… Жму крепко жму твою руку за заботу ко мне, за чуткость.

С приветом.

Ф. М-33. Оп. 1. Д. 78

Жиляев И. – ничего не известно. В деле только два письма (копии), заверенные секретарем Челябинского ГК ВЛКСМ В. Шоповым. Одно письмо жене, второе –