История одной кошки - Юлия Романовна Бочарова

Устало потянулась, когда в печке, наконец, заполыхал огонь. Закрыла на защелку дверь, завернула остатки хлеба в кусочек бумаги, найденный на полке над столом, а потом легла рядом с ребенком, поудобнее его укладывая.

6

Встала я рано утром. Малыш просыпался каждые несколько часов и к рассвету сон совсем от меня утек.

Сделала импровизированную кроватку для ребенка, из старой корзинки, одеяла стащенного с кровати и продезинфицированного, и злосчастной простыни. И пока ребенок посапывал, пошла к речке, которая текла неподалеку, чтобы набрать воды. Вернулась я минут через десять и увидела его.

— Ты думаешь можно растить ребенка в таких условиях, - хмуро произнес мужчина, доставая из корзинки малыша.

— Не трогай его!

Ведро выпало из рук, и вода разлилась по полу.

Дениэр устало на меня посмотрел, укачивая проснувшегося мальчика.

— Ему не место здесь, ты это и сама понимаешь, ребенку нужен уход и внимание, он еще слишком мал.

— И где же ему место? - прищуриваю глаза, медленно двигаясь к мужчине.

— Хватит, - он прижимает малыша к себе, всем своим видом показывая, что не склонен шутить.

Встаю напротив мужчины, внимательно следя за всеми изменениями в его движениях.

Он хмурится и устало вздыхает, передавая мне малыша.

Я принимаю ребенка и растерянно смотрю на мага.

— Я всю ночь вас искал, Селения, зачем ты сбежала, неужели не могла подождать, - его голос изменился и стал мягким и обволакивающим.

— Зачем я должна была ждать, вы, ты...и... - я не могла выразить свое возмущение словами, начиная запинаться.

Он улыбнулся уголками губ и обнял нас с малышом. Я от удивления застыла, не зная как поступить.

— Ты спала почти месяц, глупая девчонка.

Я отстранилась.

— А кто в этом виноват?! - зло прищуриваюсь.

— Разве было неясно, что я хотел тебя защитить.

— Заваливая меня на защите?! - возмущенно приподнимаю бровь.

— Мы не могли допустить, чтобы материалы из твоей дипломной работы получили всеобщее освящение. Это недопустимо.

— Я не понимаю.

Дениэр устало повел плечами, а затем уселся на лавку у стены.

— Люди не готовы получить это знание, Селения. - Медленно начал он. - Мой народ хранит его тысячелетиям, оберегая и почитая. Люди просто к этому не готовы, пойми.

— Но в университете теперь знаю... - было, начала я, но меня перебили.

— Нет, - он покачал головой, - там никто не знает об этом и о тебе, нам пришлось стереть из их памяти все.

— Обо мне? - я, не соображая, наморщила лоб.

Ребенок, чувствуя перемены в моем настроении, закряхтел, и мне пришлось его успокаивать, убаюкивая.

— Да, - через какое-то время продолжил мужчина, - о тебе никто не помнит больше и ты...

— Не существую, - понимающе хмыкаю. - Тогда почему Вы меня просто не убили, проблем было бы меньше. А?

Дениэр поморщился при этих словах.

— Не говори глупостей, мы не убийцы. Да и ты... - он внимательно на меня посмотрел. - Я не смог бы причинить тебе боль, Селения.

В его глазах была печаль смешенная с нежностью. Но я не верила, просто не могла. В голове не укладывалось все сказанное, хотя доля истины в этом конечно была, но уж точно не в его последних словах. Что-то тут не так, печенкой чую.

— И что дальше? - холодно спрашиваю.

— Вернемся в Радмир, вам с ребенком нужны нормальные условия, вы же не можете жить здесь, - он обвел взглядом коморку, в которой мы находились.

— Хорошо, - скрепя сердцем я согласилась.

Ясно было, что я не могу и дальше так бежать с младенцем на руках, одна может быть, но не с ним.

Посмотрела на маленькое чудо у себя на руках и невольно улыбнулась.

Мужчина тихо подошел и крепко сжал мое плечо, спокойно проговаривая:

— Мы переместимся, голова будет немного кружиться, поэтому...

— Я поняла, - перебиваю заботливый монолог.

Не было никакого желания слушать его. Сыта я уже по горло искренней заботой, от которой волком хочется выть.

Он с болью в глазах на меня посмотрел и начал концентрировать энергию для межпространственного прыжка.

Сила плотным коконом обволокла пространство вокруг нас, густея и накапливаясь, а потом мы переместились.

Пространство искривилось, и мы провалились на миг в пустоту, а потом уже оказались на каменной площадке, около входа в уже знакомый мне дом.

Из дверей немедля вышел давешний голубоглазый тип, взволнованно посмотрев на малыша.

— Селения, отдай ему мальчика, он о нем позаботится, - спокойно заявил Дениэр, подталкивая меня к взволнованному субъекту.

Я растерялась.

— Я не могу, - изо рта вырвалось встревоженное.

— Все будет хорошо, он позаботится о нем, - уверял меня мужчина, встав за моей спиной.

Голубоглазый незнакомец сделала шаг вперед, подходя ко мне ближе.

— Я не причиню ему вреда, поверьте, он для меня как родной сын.

— Он не Ваш, - начинаю злиться.

Все похоже на фарс. Неужели я по собственному желанию должна отдать своего ребенка. Это невыносимо, я ведь его мать.

Дениэр приблизился, стоя за моей спиной, взял меня за плечи и начал нашептывать на ухо.

— Ортан не отбирает у тебя ребенка, он будет о нем заботиться, пока ты устроишься в городе. Ты же сама понимаешь, что так будет лучше.

Голос мужчины запал в самое сердце. Умом я, конечно, понимала, что так лучше, наверное, лучше, но вот сердцем.

Кинула затравленный взгляд на малыша, поцеловала его в лоб и передала живой комочек незнакомцу. Мужчина тут же его принял, любяще прижимая к себе.

Я развернулась, и больше ничего не сказав, пошла прочь.

Было больно и грустно, слезы катились по щекам. Мне казалось, что от меня отрезали часть, вырвали сердце. Это ведь так тяжело, отдавать самое родное существо в целом мире - незнакомцу.

Не знаю, сколько я так шла, погруженная в себя. Меня не очень-то волновало то, что происходило вокруг. Сердце разрывалось и слезы не переставая, катились по щекам. Но внезапно меня резко развернули и крепко прижали к себе.

— Глупая, какая же ты глупая, - успокаивающе шептал Дениэр. - Ты же сможешь его навещать, когда захочешь, никто не отнимает у тебя право на него.

Мне не хотелось говорить, ничего не хотелось. По телу побежал