Дарт Лонгботтом - Добрый Волдеморт

Они выпили, Невилл тоже немного отхлебнул сока из своего стакана. Застучали ложки, но в какой-то момент кузен с женой и Невилл просто рухнули лицом в стол. И если мальчика придержал Палпатин, то Элджи и Энид пришлось ловить домовушке. Впрочем, она легко с этим справилась.

— Невилла отнеси в его спальню, а Энид в гостиную на диван, — холодно приказал Палпатин. — Элджи оттащи в подвал, в пыточную. Нам предстоит долгий разговор с любимым кузеном.

Эльфийка преданно поклонилась, и через несколько секунд Шив остался один. Он потянулся за булочкой и вернулся к еде. Палпатин со вкусом пообедал, решив, что спешить некуда, после чего направился в подвал. Накапав Элджи антидот к подлитому домовушкой напитку «Живой смерти», Шив дождался, пока кузен придёт в чувство.

Тот обнаружил себя распятым на стене в родовой темнице правящей семьи. Напротив него сидел Фрэнк и с отеческой улыбкой смотрел так понимающе, так снисходительно, что Элджи не выдержал и обмочился.

Шив брезгливо взмахнул палочкой, глядя на жёлтую струйку, бегущую по жирным ляжкам кузена, и скастовал «Эскуро», очищая испачканную тушу жертвы.

— Зачем ты меня заковал? — завопил родственник, обильно потея от страха. — Ты сошёл с ума, Фрэнк!

«Давно хотел попробовать это местное изобретение», — подумал про себя Палпатин, после чего вновь направил палочку на кузена и произнёс:

— Круцио!

Элджи завизжал, будто свинья на бойне, и стал извиваться в магических путах, словно пытаясь ползти вверх по стене. Шив с любопытством отслеживал изменения энергетического поля. Заклинание выкачивало силу из ауры жертвы и несло её к нему. Вот только энергия была грязной, если так можно выразиться. Вместе с силой в энергетический контур Палпатина пыталась проникнуть целая палитра разных примесей.

Шив следил за тем, как боль и страдание Элджи преобразуются в извращённое удовольствие, подчиняясь заклинанию. После чего этот мутный поток пытается внедриться в его энергетику. В конструктах, которые формировались под воздействием заклинания, было много любопытных моментов. Оно вызывало привыкание у человека, который использовал «Круциатус», дарило наслаждение, сходное с сексуальным, придавало сил. Однако в то же время Шив чувствовал, что «Круциатус» способен разрушить разум человека, который будет применять эти чары постоянно.

«Как интересно, — подумал Палпатин, блокируя ауру от проникновения чужеродной энергии. — Странно. Для чего на самом деле нужно это силовое воздействие? Вряд ли для того, чтобы качать из жертвы энергию столь низкого пошиба. Извращение какое-то. Но надо отдать должное, по крайней мере, от него немного грязи».

В этот момент Элджи завизжал особенно громко, чем отвлёк Палпатина от размышлений. Сосуды в глазах кузена полопались, кровь текла из прокушенной губы, пачкая потное тело. Палпатин вновь произнёс очищающее заклинание, спустил тело кузена на пол и поместил того возле стены на солому.

— Ты сумасшедший, Фрэнк, — прохрипел Элджи, немного придя в себя и с ужасом глядя на Палпатина. — За применение «Круциатуса» тебя упекут в Азкабан.

— Если уж за попытки убить моего сына тебя никто не тронул, — холодно усмехнулся Шив, — то, думаю, аврорату тем более нет никакого дела до того, что происходит за закрытыми дверями мэноров в благородных семействах. А сейчас, Элджи, я хочу услышать правдивую историю твоей жизни.

Кузен понимал, что Палпатин не отступится, и поэтому стал рассказывать. Поначалу он пытался лгать, но после первого же такого случая вновь нарвался на пытки. Через пять минут, сняв «Круциатус», Палпатин с доброй улыбкой объяснил, что он ещё на аврорской службе научился чувствовать правду, и если тот попытается его ещё раз обмануть, то Азкабан покажется кузену курортом. Элджи внял и больше увиливать не пытался. Однако Шив, конечно же, продолжал контролировать ход допроса, используя легилименцию. В прошлом Палпатин никому не доверял, и не собирался менять свои привычки.

Когда Элджи замолчал, Палпатин взмахом палочки переместил его тело на стол. Затем он достал из кармана зачарованный пакетик с небольшим растением. Надев перчатки из драконьей кожи, Шив осторожно вытащил кустик и поставил его на живот кузену. Тот недоумённо скосил глаза, а затем дико завизжал, потому что кустик пошевелил усиками и как-то резко стал вкручиваться внутрь человеческого тела, доставляя жертве немалую боль. Через несколько секунд на животе Элджи ничего не было. Ни крови, ни следов непонятного растения.

— Мой дорогой кузен, — Палпатин пригладил родственнику Фрэнка его торчащие дыбом волосы. — Ты же не думал, что после того, как всё мне расскажешь, мы обнимемся, поплачем друг у друга на плече и забудем прошлое как страшный сон?

Элджи выпученными глазами смотрел на своего палача и тяжело дышал. Он уже сто раз проклял тот день, когда впервые решил, что правящая семья Лонгботтомов должна умереть. Кто бы мог подумать, что безобидный Фрэнк окажется таким ужасным человеком?

— Поведаю тебе, мой дорогой, — продолжил Палпатин, похлопав Элджи по животу. — Это замечательное растение — один из маленьких секретов правящей семьи рода. Оно позволяет контролировать рабов, их мысли, поступки, желания. Да, кузен. Ты теперь мой преданный раб, как в скором времени и твоя супруга.

— За что? — гневно завопил Элджи, но тут же почувствовал, как в животе что-то недовольно заворочалось. Тварь внутри тела продолжала проращивать усики во все органы и ткани.

— А ты считаешь, неоднократные попытки убийства Невилла, разграбление сокровищницы рода, желание извести правящую семью — всего этого недостаточно, чтобы я захотел твоей крови? — хмыкнул такой наивности кузена Палпатин и жёстко продолжил. — Ты останешься управляющим в наших теплицах, у тебя это хорошо получается, Элджи. Только теперь всё золото будешь переводить в Гринготтс, в сейфы рода. После того как вернёшь всё награбленное, естественно. Да и перед Невиллом тебе стоит извиниться. Оплатишь его обучение в Хогвартсе за все семь лет и купишь ему какую-нибудь уникальную магическую зверушку, полезную для гербологов.

— У меня же ничего не останется! — заскулил Элджи. — На что мы с Энид будем жить? Я ведь только-только купил поместье на Лазурном берегу!

— Продашь всё. Снимешь небольшую квартирку в Лондоне, поближе к Дырявому Котлу. Там и будете жить, — отрезал Палпатин. — Будешь стараться работать на благо рода, в будущем я, возможно, тебя прощу.

Родственник подавленно молчал, ощущая в животе болезненные шевеления.

— Хинки! — позвал домовушку Палпатин. — Отнеси его в комнату на втором этаже. Пусть приведёт себя в порядок и убирается.

Эльфийка поклонилась и щёлкнула пальцами,