Война, мир и книги - Валерий Валерьевич Фёдоров

Москву доносы на гетмана. Их количество умножалось, тем более что поводов для споров между гетманом и Москвой всегда было множество. «Старшины, не любившие гетмана за его высокомерие, алчность и самоуправство, смекнули, что настало время, когда их доносу поверят». И вот наконец царь соглашался отрешить гетмана от должности, сослать в Сибирь, а имущество конфисковать. Один из доносчиков приходил ему на смену. И все по новому кругу… Так сложилась судьба всех трех левобережных гетманов периода «Руины».

Кроме борьбы за власть, противоречия между Гетманщиной и Москвой имели и экономическую основу. Украинское хозяйство было исключительно аграрным и строилось на выращивании зерновых, пчеловодстве и коневодстве. Большие доходы давало винокурение, производство дегтя и табака. Зерно и скот шли на экспорт, преимущественно в Польшу, спиртное и табак – в Россию, в основном нелегально. Налоговая система строилась на «орендах», или откупах на винокурение, деготь и табак. Налоги царю Гетманщина не платила. Наоборот, Москве приходилось финансировать свои гарнизоны на Украине, а еще щедро одаривать старшину. Попытки же распространить сюда московские законы и порядки встречались в штыки: «малороссияне стали испытывать чуждое им великороссийское управление… Обдирательства, взятки, грубое обращение, чем отличались великороссийские приказные люди, – все это появлялось в Малороссии, конечно, с крайней наглостью, как в покоренной стране». Речь шла о деньгах, которых всегда не хватало и за которые шло соперничество. Сил на войну с Польшей до победного конца Москве не хватало. Часто направленные на Украину части разбегались, даже не доходя до границы… Для казаков же принципиальным оставался вопрос единства страны: «для всех было прискорбно, что дело свободы малороссийского народа остановилось на полдороге; все видели, что виной тому поляки». Но Москва смотрела на ситуацию шире. Для нее Польша со временем начала казаться уже не столько противником, сколько потенциальным союзником против прочих врагов – Швеции и Турции.

Если бы всю Украину удалось объединить под царским скипетром, от этого больше выиграли бы казаки, чем Москва. Вес их в Московской державе в этом случае резко бы вырос, как и их стремление «удержать свою национальную самобытность». Но «московское правительство никогда не согласилось бы сделать того, что было угодно для малороссиян, но что казалось опасным в видах московской политики». Осознание этого привело часть старшин во главе с правобережным гетманом Петром Дорошенко к экзотическому решению: отдаться под власть турецкого султана. Османы могли стать по-настоящему могущественным союзником. Пример Молдавии и Валахии, сохранивших под властью турок как политическую автономию, так и православную религию, вдохновлял. Увы, результатом новой войны стали еще большие разрушения и массовый угон людей в плен. Дорошенко потерял поддержку казачества и лишился гетманской булавы. Варшава и Москва отказались от претензий на значительную часть правобережья Украины на том условии, что турки не будут заселять эти земли. Так богатейшие и многонаселенные территории, которые казаки осваивали с начала XVI века, были разорены и оставлены в запустении. Три империи выдохлись и закончили войну компромиссом за счет украинского народа. До его настоящего воссоединения, уже в составе Советского Союза, оставалось еще два с половиной века…

Уильям Мак-Нил

Степной рубеж Европы. 1500-1800

Ереван: Независимый центр оборонных исследований, 2023[4]

Темой одной из своих работ знаменитый канадский историк Уильям Мак-Нил выбрал судьбу «степного пограничья» Европы. Великая Степь, протянувшаяся от Китая до Венгрии, на протяжении нескольких тысячелетий была коридором для движения масс кочевников. Их жертвами многократно становились земледельческие государства и целые цивилизации. Угроза со стороны кочевников была устранена только в XVIII веке, и добилась этого Российская империя. Это был беспрецедентный поворот! По мнению историка цивилизаций Арнольда Тойнби, именно победа над кочевниками и прочное завоевание агрессивной Степи стали уникальным вкладом России в мировую историю. Мак-Нил же рассказывает, каким образом этот обширнейший регион Восточной Европы – Причерноморье и Подунавье – перестал быть источником витальной угрозы. Из полупустых земель, пригодных только для скотоводства и хищнических татарских набегов, он превратился в житницу Европы. Эта житница обеспечила континент дешевым хлебом и тем самым подтолкнула процессы урбанизации и индустриализации.

История начинается с распада Золотой Орды. Ее могущество, вопреки стереотипам, зиждилось не на набегах, а на контроле над торговыми путями и тесных связях с итальянскими торговыми городами. Распад Орды на несколько маломощных ханств и возвышение Османской империи в конце XV века поставили крест на этих торговых маршрутах. Уничтожение черноморской торговли зерном и рыбой заставило татар вернуться к хищнической «набеговой экономике». Теперь они могли поддерживать существование своего общества только постоянным захватом рабов. В арену их набегов превратилось все Причерноморье. Главным же рынком сбыта рабов стал Константинополь, чьим вассалом было Крымское ханство. Рабы были нужны Османам, так как на них строились и могущество армии (корпус янычар), и эффективность госаппарата (сплошь состоявшего из личных рабов султана). Ежегодные завоевательные походы в Восточную Европу обеспечивали огромную добычу, позволявшую вознаграждать гигантскую армию и держать умеренную налоговую ставку. Христианские государства Восточной Европы, чьи государи не могли создать крупные постоянные армии из-за систематического противодействия собственного дворянства, терпели одно поражение за другим – и быстро переходили в разряд провинций или вассалов Османской империи.

Хищнический механизм османского государства впервые начал давать сбои в ходе покорения Венгрии. Выросли расстояния, на которые приходилось передвигаться армии, осложнилась логистика. Оставалось слишком мало времени на взятие множества крепостей, которыми венгры и австрийцы укрепили границу. Даже в случае победы взятый в разоренной Венгрии куш не окупал затраченных усилий. Поэтому военных походов становилось все меньше, власть султанов ослабевала, янычары из элитного войска превратились в смешанное сословие военизированных ремесленников и торговцев. Пришлось поднимать налоги, а османский аналог дворян, больше не получавший достаточной добычи, принялся усиленно эксплуатировать крестьян. Сельское население стало разбегаться, госаппарат был поражен тотальной коррупцией. По инерции османское господство в Восточной Европе сохранялось, но все уже было готово к большому переделу. Его начали Габсбурги, вышедшие окрепшими из Тридцатилетней войны. Они смогли заставить дворян и горожан платить налоги, достаточные для содержания постоянной армии, с помощью иезуитов создали новую систему образования, сформировали из сербов-эмигрантов собственный аналог казачества – «граничар». С конца XVII века военная фортуна все чаще изменяла туркам, австрийцы же стали постепенно отхватывать у них все новые и новые куски восточноевропейской территории.

Усиление земледельческих государств и их конечная победа над кочевниками, считает Мак-Нил, стали результатом медленного технологического прогресса в сельском хозяйстве. К концу XVII века это позволило приступить к широкомасштабному освоению степных почв. Такая возможность «сделала завоевание и оборону безлюдных степных