История героя: Огонь наших душ - Евгений Чепурный

— Разумно ли брать на корабль совершенно незнакомого разумного, Видящий? Пусть этот престарелый вульпе[4] и должен тебе денег, ди верус, он скорее добавит нам денежных проблем, чем наоборот.

— Ты сомневаешься в моих приказах, Паллежина, вот сюрприз, — заулыбался бледный эльф. — Я склонен дать старику шанс. Если он попытается красть у нас, я просто отправлю его за борт. Но это вряд ли. Я сайфер, или ты забыла? Я вижу разумных насквозь, и Освальд для меня вполне прозрачен.

— Скьодери[5]! Если бы ты видел разумных насквозь, ты не встревал бы в столько неприятных историй, — раздраженно ответила птичья годлайк. — И пер компланка, прекрати, наконец, коверкать моё имя! Я же не зову тебя «Кжелл» или что-то вроде того.

— Уж прости мой промороженный Римргандом язык, Паллежина, — с совсем малой толикой ехидства улыбнулся бледный эльф.

***

Путь «Онеказы» к Мотаре о Кози не был осложнен никакими происшествиями. Кьелл ударился в изобразительное искусство, и на стенах капитанской каюты висело уже три свеженьких картины. Он подумывал написать портрет Онеказы, но никак не мог решить, как его оформить, и с чего начать, да и муза его была не то, чтобы рядом. В тихие, спокойные вечера гламфеллен выходил на палубу с гитарой и, свесив ноги с фальшборта, играл и пел, что в голову взбредет. Его таланты в пении были сравнимы с музыкальными и художественными — силой и мелодичностью его голос не уступал таковому у бывалого оперного певца. Иногда к нему присоединялся кто-то из компаньонов, прося спеть или сыграть чего-нибудь, чему гламфеллен никогда не отказывал. Другие просто садились рядом и вслушивались в слова незнакомого языка и не менее незнакомые мелодии.

Сейчас, правда, было не до песенок и рисования — добравшись, наконец, до вод, окружающих Мотаре о Кози, «Онеказа» замедлила ход перед грядой зубастых рифов. Джонка медленно продвигалась к острову, периодически останавливаясь и высылая вперёд шлюпку с двумя матросами и Леукой, для промеров глубины лотом[6]. Кьелл дублировал впередсмотрящего, и периодически подстегивал матросов сайферским «допингом» — за долгие дни путешествия он отработал-таки этот приём, избавив его от повышения либидо. После целой вечности сложных маневров, в которых даже Текеху был вынужден принять участие, своим искусством отодвигая корабль от каменных клыков рифов, «Онеказа», наконец, бросила якорь.

— Эдер, Текеху, Паллежина — со мной, — скомандовал Кьелл собравшимся у борта ближникам. Они наблюдали, как матросы готовят шлюпку к высадке. — Фассина, тоже готовься размять ноги, поглядим на твою магию в деле, — молодая вайлианка сосредоточенно кивнула, погладив висящий у пояса гримуар.

— Можно мне сходить, капитан? — неожиданно спросил Константен. — Засиделся я что-то, — он скосил глаза на вайлианскую магессу. Та холодно проигнорировала его телодвижения.

«Нет, это не цирк, а детский сад,” с лёгким раздражением, мешающимся с иронией, подумал гламфеллен. «Ну что мне делать с этим кораблем любви, а? Эдер с Ирреной, Майя, теперь вот эти двое… Осталось только Паллежине и Текеху сойтись, на почве божеского влияния на организмы, и можно тушить свет, сливать воду. Ладно, хрен с тобой, массажист, и с тобой, Гермиона вайлианская. В конце концов, я бы тоже Онеказу не отпустил одну в эту сельву, не любящую чужих.»

— Хорошо, — ответил он вслух. — Паллежина — отбой, Константен — собирайся. Всем остающимся быть наготове — мало ли, насколько далеко от берега простирается нелюбовь местных к гостям. Беодул, назначь марсовых в наблюдение. Майя, помоги им, вместе со своей птицей. Держите оружие рядом, друзья, мы во враждебных водах…

***

Их ждали. Когда шлюпка была на полпути к берегу, Кьелл разглядел вышедшие из лесу фигурки разумных, остановившиеся на береговой линии. Солнце бросало отблески на их закованные в броню тела, и предметы в их руках, бывшие несомненным оружием.

— Нас встречают, народ, — подал голос гламфеллен. — Не делаем резких движений, к оружию не тянемся. Сначала я с ними поговорю.

Под суровыми взглядами ожидавших на пляже разумных, шлюпка ткнулась днищем в песок. Кьелл ловким движением выпрыгнул на берег, сделав знак друзьям оставаться позади, и спокойным шагом двинулся к встречающим. Местные, без сомнений, аумауа-островитяне, выглядели бывалыми воинами, знающими, с какой стороны браться за меч. Они носили привычного уже вида тяжелую чешуйчатую броню, обычную для воинов-Хуана, но их оружие выглядело архаичнее — много дерева и кости, мало железа. Большинство удерживало в руках длинные копья, у некоторых с поясов свисали увесистого вида дубины. Лица каждого из них украшала боевая раскраска.

«Что-то этот рисунок мне напоминает,” подумал Кьелл, напрягая память. «Не, никаких ассоциаций. Видно, почудилось просто.»

— Поворачивай назад сейчас, чужеземец. Второго шанса мы тебе не дадим, — гулкий голос несомненного лидера этой группы разумных, рослого и массивного аумауа, вооруженного пикой с длинным костяным наконечником, разнесся по пляжу.

— Я здесь по воле королевы Онеказы II, — спокойно отозвался гламфеллен, продолжая шагать в направлении воинов. — Это вы подбросили то, что осталось от прошлой экспедиции, к воротам дворца?

— Экера, — ответил воин. — Уходите, иначе вас ждет та же судьба, — что-то в его интонации показалось бледному эльфу подозрительным, и он, не колеблясь, проверил свое подозрение:

— Но убили их не вы, так ведь?

— Ты прав, чужеземец, — ответил аумауа. — Мы не стали бы убивать таких же Хуана, как и мы. Это сделало поселившееся на острове зло. Но, — воин перехватил свою пику поудобнее, и смерил Кьелла взглядом прищуренных глаз, — ничто не остановит нас от убийства чужеземца, пришедшего на земли Хуана без приглашения.

— Чужеземец чужеземцу рознь, — ответил Кьелл, окончательно расслабившись. Ему вспомнилась лесная встреча с престарелым друидом-аумауа на острове Порта Маже. — И я здесь как раз-таки по приглашению, от самой королевы Хуана, — он подошел к огромному воину вплотную, и протянул ему руку. — Меня зовут Кьелл Лофгрен. Как твое имя?

Как Кьелл и рассчитывал, эта группа воинов не посчитала его угрозой — малорослого, субтильного, и безоружного. Его небольшой отряд стоял поодаль, а сам он двигался нарочито спокойно, без единого резкого движения. Лидер вооруженной группы аумауа озадаченно посмотрел на Кьелла, его расслабленную позу, спокойный и ожидающий взгляд, и протянутую руку, и все-таки пожал ее.

— Я — Эмбета из племени Вахаки, — ответил он, все