Мусорщики "Параллели" V - Георгий Сидоренко

вой, натянулась. Шепард приподнял ноги, и его тело начало с нарастающей скоростью подниматься вверх. На высоте более двух метров, Дэвид на сотые доли мгновения замер, а затем, превысив все возможные правила пребывания в обострении, закрутился, превратившись в мутный блеск, и кометой устремился к Тчи.

Исикава понял, что Тчи готов был встретить лобовую атаку Шепарда. Он покрепче упёрся ногами в землю и, скрестив руки над головой, что-то вызывающе крикнув стремительно приближающейся угрозе.

Выругавшись про себя, Масамунэ резко сменил траекторию и, используя новый импульс, длинным прыжком по диагонали запрыгнул на массивные перила балкона и устремился теперь уже на помощь, как он посчитал, обезумевшему Тчи. Но снова Исикаве помешали, и в этот раз вмешательство было пропитано смертельной опасностью лично для него.

В тот момент, когда Исикава, всё ещё пребывая в сильнейшем обострении, увидел, как Дэвид вышел из последнего ускоряющего витка и с огромной силой нанёс по Тчи удар пяткой по скрещённым рукам, мир с угрожающей силой вздрогнул. Когда тело Тчи начало медленно утопать в полу, а площадка, расколовшись на несколько крупных частей, начала обваливаться. Когда тело Исикавы превратилось в направляющий вектор, где его мысленный и нервный указатель были направлены на всё ещё нависшего над Тчи всем весом своего ускорившегося тела Дэвида, что-то схватило его за плечи и потянуло назад.

Его с силой вытащили из обострения, что было соизмеримо со стремительным и резким подъёмом из тёмных морских глубин. Почти что Кессонная болезнь. Его голова закружилась, в глазах помутилось, а в ушах появился режущий звон. Исикава не чувствовал ни ног, ни рук, а его самого вот-вот могло вырвать. Он со страшной силой врезался спиной в один из множества мощных книжных шкафов. К рвоте примешалась кровь, а в устойчивом звоне защитного стекла Масамунэ отчётливо услышал, как затрещали его позвонки. Он ожидал падения, но неведомая сила придавила его к шкафу. Исикава почувствовал, как его кожу сквозь костюм медленно обжёг могильный холод, а плечи сжали тонкие, но сильные пальцы и грубо оттолкнули вперёд, чтобы вновь быстро и с силой вернуть назад и снова ударить об шкаф. Сквозь треск и боль, Исикава услышал, как при каждом новом ударе, кто-то громко и яростно приговаривал:

— Ты, (удар) сукин (удар) сын, (удар) сделал (удар) больно (удар) Второму!

После последнего слова, расколов, казалось бы, несокрушимое стекло шкафа, харкая кровью, Исикава понял: его позвоночник не выдержит ещё одного подобного сотрясения. Поэтому он решил прибегнуть к не самому разумному, но единственному способу уйти от столь стремительной кары. Исикава собрал все нервные импульсы в одну точку — в шее, и перебросил его на незримого врага. Враг, выругавшись, отпустил его. Исикава отпрыгнул назад, повернулся и уже готов был атаковать незваного противника, но он вдруг пришёл в неописуемый ужас.

Большая часть стены была покрыта тонким слоем инея и взбухшей тенью одного из шкафов, до этого тускло освещённого янтарным светильником. Из глубины мерцающей тени всплыло бледное яйцо. Сплин смотрел на Исикаву своими кровавыми круглыми глазами-светодиодами, а из застывшей схематичной улыбки зловеще струился смольный дым.

— Теперь ты и мне решил сделать больно? — злобно прорычала маска и из тени вылезли длинные змеевидные когтистые руки, почти звериные лапы, и набросились на наёмника, заставив его уйти в глубокую оборону, выраженную в постоянных манёврах и лавировании от цепких клешней Сплина.

Масамунэ был сильно растерян. Ведь он всё это время следил за всё ещё закованным в кокон Чуви и за прикрытым чёрным таинственным полотном Сплином, через микрокамеру на затылке: никаких изменений с их стороны не было.

«Тогда откуда оно здесь взялось?!» — обеспокоено подумал Исикава, вновь уйдя в обострение и быстро, насколько ему позволяла раны, пытался придумать план наступления. Вдруг на него низошло озарение.

«Он не только может манипулировать пространством через тёмный слой или перемещаться через неё, но и менять её форму, а может и структуру! Значит там не он, а его симуляция! Но подождите! Что ещё за Второй, и почему он говорит, что я нанёс ему вред лишь сейчас?»

— Вот же ловкий засранец! — ядовито выплюнул из себя Сплин после очередной проваленной попытки поймать Исикаву, но затем он заговорил совершено иным голосом, тихим и усталым:

— Третий, будь осторожен! Чуви он нужен живым.

Исикава настолько удивился тому, что чудовище заговорило совершенно иным голосом, что он на целое мгновение замер на месте (его правая рука в этот момент погрузилась в прикреплённую к ремню сумке), и этим сразу же воспользовался Сплин, схватив врага своими теневыми лапами.

— Попался! — радостно взревел Третий, посильнее сжав Исикаву. Тот, чувствуя, как сломалось ещё несколько рёбер, испытал адскую боль, но не выдал это врагу. Сплин, вновь с нарастающей скоростью, направил его к шкафам, но теперь лицом вперёд. Удар был такой страшной силы, что стёкла шкафа окончательно разбились, и из чрева контейнера потоком посыпались хранившейся в нём книги.

Исикава теперь не был уверен в том, сколько костей или тканей остались целыми в его теле после этой атаки. При этом он, как никогда до этого, осознавал недостаток акумовой брони. Она была создана ради мобильности и быстрых смертельных атак, но не для затяжных боёв с нанесением повышенного урона. Бой Исикавы слишком затянулся.

Лапы чудовищного Сплина под управлением Третьего, крепко держа еле живого Исикаву, грубо вынули его из образовавшегося углубления в шкафу. Они вытянулись вперёд и вновь начали обратный путь к полуразрушенному шкафу, как вдруг заговорил Первый, уставшим, но властным голосом:

— Тебе же сказали: он нужен Чуви живым!

Лапы резко остановились, когда до шкафа остались считанные сантиметры, а Исикава уже готовился, как минимум, к потере сознания. Масамунэ открыл глаза, выплюнув сгустки крови, и увидев маску Сплина чуть ли не вплотную к себе. Он невольно попытался отпрянуть, забыв, что его сковывали руки врага. Сковывали, но ладони Исикавы были свободны, а в них…

— Не переживай ты так, — перестав обращать внимание на почти бездыханного Исикаву, жадно произнёс Третий. — Я не убью его. Так, слегка покалечу, чтоб больше над нами не издевался!

— Я сказал: достаточно!

— Но его нужно проучить!

— Пусть этим займётся Чуви и его люди! Наша задача не допустить потерю Пандорума! Нам нужно помочь Шепарду,