Синоп - Владимир Виленович Шигин

Пользуясь отходом турок, наши батальоны выбили из аула Угузлы засевших там турецких стрелков и быстро перебежали на другую сторону оврага. Между тем, стоявшая здесь неприятельская кавалерия кинулась на наших сапер, а два турецких батальона спустились в лощину и ударили во фланг саперному полубатальону, который был приведен в минутное замешательство. Саперов выручили несколько залпов наших батарей. Аул Угузлы, наконец, был нами занят. Произошло это около 3-х часов пополудни.

Пока продолжались активные действия на нашем левом фланге и в центре, находившийся на нашем правом фланге князь Чавчевадзе вынужден был во все это время сдерживать напор атаковавших его турок, превосходивших его в десять раз. К концу сражения, действовавшие здесь наши войска были принуждены несколько отойти назад, но при этом они не только геройски выдержали бешенный напор до конца боя, а кроме всего прочего, сумели отбить у турок два орудия. Здесь, против трех дивизионов нижегородцев, конно-милицейской сотни и 4 конных орудий полковника Долотина, под общим начальством князя Чавчевадзе, турки уже в самом начале боя бросили пять тысяч курдов и башибузуков. Визжа и завывая, вся эта конная масса стремительно помчалась на редкие порядки нижегородцев. Со стороны казалось, что еще мгновение, и они будут сметены этим вихрем. Но драгуны не дрогнули, а положив первых из карабинов, вторых и третьих уже пронзали пиками и пластали шашками. Конные сшибки никогда не бывают продолжительными. Все обычно решается в десяток минут. Так случилось и на этот раз. Вскоре понеся большие потери, турецкая конница была опрокинута драгунами, и, умчавшись к горе Караял, все остальное время оставались уже вне боя. Все попытки Ахмета-паши бросить курдов в огонь, ни к чему не привели.

– Мы можем сражаться с людьми, но драться с дьяволом не можем! – кричали горные разбойники своим предводителям.

Тогда Ахмет-паша бросил в атаку на драгун гордость Анатолийской армии – полк регулярной кавалерии. Лихих наездников он поддержал огнем 8 орудий и атакой 8 батальонов пехоты. Но нижегородские драгуны молодецкою атакой опрокинули и эту кавалерию, а затем преследовали ее, вырубая, до турецкой пехоты, которая вынуждена была остановиться и свернуться в каре. Ахмет-паша был вне себя.

– Кавалерии атаковать московитов снова! – кричал он кавалеристам. – Иначе я сам отрублю ваши трусливые головы!

Турецкая кавалерия разворачивала коней и снова пускала их в разгон на нижегородцев, но получив отпор, снова бежала. Эти безумные атаки повторялись несколько раз. Тогда-то во время одной из наших контратак драгуны и отбили у турок их пушки, неосмотрительно выдвинутые в передовые порядки.

Генерал Чавчавадзе двинул в контратаку все свои шесть драгунских эскадронов. Участник событий пишет: «Два дивизиона драгун ударили на неприятельские полки, опрокинули их на стоявшие за ними батальоны и сбросили в овраг все, что уже находилось на нашей стороне, конницу и пехоту…». Турки повторили атаку, но попали под огонь 4 орудий донцов. Драгуны вновь обратили турецких кавалеристов вспять, но при форсировании оврага сами попали под залпы турецкой пехоты. Генерал Чавчавадзе отвел драгун для перегруппировки, казаки в это время вели яростный бой с курдами. Турецкая пехота на нашем правом фланге вновь стала медленно продвигаться вперед. И снова вспоминает очевидец: «Казачьи орудия вынеслись из линии и ударили по турецкому фронту в упор. Драгуны подошли к нему шагом, в 3-х саженях, перед штыками вонзили шпоры в бока лошадей и ворвались в середину турецких колонн. Неприятельская масса была отброшена на 100 шагов назад, оставив за собой длинную полосу трупов». Уничтожение пехоты противника продолжалось около часа, все попытки турецкой кавалерии помочь гибнущим были сведены на нет. На левом фланге курдская конница почти окружила кавалерию генерала Багговута. Из свидетельства участника событий: «Он (Багговут- В.Ш.) выдвинул против красных курток дивизион конной артиллерии, обсыпал их картечью и заставил отойти на выстрел». Полк регулярной турецкой кавалерии, пытавшийся поддержать курдов, попал под огонь двух казачьих орудий и отошел. К решающему моменту сражения, атаки большой батареи турок положение русских войск было чрезвычайно тяжелое, резервы практически исчерпаны и понесены большие потери.

К концу сражения изнемогающий князь Чавчевадзе был поддержан четырьмя сотнями донских казаков, присланных из резерва, а вскоре после того турки, заметив поражение своего правого крыла и центра, начали отступать. По крайнему утомлению драгунских и особенно артиллерийских лошадей, которым приходилось производить беспрерывные движения на поле по липкой грязи, князь Чавчевадзе нашел невозможным преследовать турок, и потому действовавшая здесь часть турецкой армии отступила в некотором порядке. Остальные неприятельские войска, после поражения, захвата нами главной батарее и аула Угузлы, совершенно рассеялись и бежали так быстро, как только могли.

Историк пишет: «Наши солдаты и офицеры в это день показывали чудеса мужества и героизма. Спасая знамя 1-го батальона Грузинского гренадерского полка, знаменщик унтер-офицер Назар Михайлов провел бой по всем правилам с турецким солдатом, пытавшимся овладеть святыней. Отважный унтер был награжден знаком отличия Военного Ордена. Подпрапорщик Грузинского гренадерского полка князь Андроников и рядовой 1-й роты Миксим Иванов спасли от гибели унтер-офицера Гогниева. После боя, когда в полки прислали Георгиевские кресты для награждения наиболее отличившихся нижних чинов, солдаты роты, в которой служил князь Андроников, присудили и преподнесли ему заветный крестик.

Когда наша пехота прорвала неприятельский фронт, задние батальоны турок перестроились в каре. В дело вступили, прославленные Нижегородские драгуны. Их 3-й дивизион атаковал и полностью уничтожил крайний батальон противника. Правый турецкий фланг начал подаваться к своему левому флангу. Драгуны покрыли себя в этот день неувядаемой славой. Командир 7го эскадрона князь Чавчавадзе в пылу сражения был окружен неприятелем вместе со своим ординарцем Слепужниковым, последний, рубя турок, старался прикрыть своего командира. «В другом месте турецкий офицер в упор выстрелил в поручика князя Амилахвари. Пуля попала в ухо коню…Оба они вскочили одинаково разом, и разом выстрелили из пистолетов: турок дал промах, а князь Амилахвари положил его на месте». Двадцать четыре раны получил в этот день рядовой Нижегородского полка Григорий Озеров, при посещении лазарета генерал Бебутов спросил у него: «Ну что брат? Теперь вчистую?». Озеров ответил: «Никак нет, Ваше Сиятельство, левая рука у меня еще действует». Солдат выздоровел, был награжден знаком отличия Военного Ордена, произведен в унтер-офицеры и при увольнении от службы получил пособие в 300 рублей».

После занятия Угузлы сводным батальоном и 8 орудиями, остальные войска генерала Кишинского расположились по сторонам и впереди селения. Левее их стали