Архитектор Душ V - Александр Вольт

Мы вышли из кабинета, оставив его сидеть за столом. Я был уверен, что в его голове сейчас с бешеной скоростью крутятся шестеренки, просчитывая варианты спасения.

Именно этого мы и добивались. Крыса, загнанная в угол, начнет метаться и совершать ошибки.

Спустившись вниз и выйдя на парковку, мы остановились у урны. Эльфы закурили.

— Ты серьезно про стоп-листы? — уточнил я у нее.

Она выпустила струю дыма.

— Конечно нет. Хорошо, что удалось свернуть тему про постановление, ведь у нас действительно его нет.

— Так мы и не на допрос пришли, — пожал плечами ее брат. Что-то в его поведении изменилось. Мне казалось, что теперь он, после всего пережитого, вел себя… нормально. Так, как вел с сестрой. Словом, воспринимал меня, если не за равного, то хотя бы не зазнавался.

Шая посмотрела на меня долгим, внимательным взглядом.

— Он позвонит Ворону, — сказала она утвердительно. — Сегодня же.

— Я на это рассчитываю, — кивнул я. — Он сейчас в панике. Ему нужно замести следы. Убрать посредника, который может его сдать. Ну или договориться.

— Мы поставим его телефон на прослушку, — сказала Шая. — Нандор, займешься?

— Есть, шеф, — шутливо козырнул эльф, достав телефон из кармана и тут же принялся что-то печатать одной рукой.

Открыв дверцу машины отца, я спросил:

— Что дальше?

— Ждать, — ответила Шая. — Ты сделал свою часть работы. Дальше — наша забота.

— Окей. Держите меня в курсе.

Я кивнул и выехал с парковки. Солнце все так же ярко светило над Москвой, но для Олега Волкова этот день обещал быть очень мрачным.

По дороге я позвонил Григорию.

— Все спокойно? — спросил я.

— Да, господин. Вещи барышни выставлены, как мы и договорились. Она приезжала, снова кричала, грозила полицией, но за ворота не сунулась. Забрала чемоданы и уехала.

— Хорошие новости.

— Я тоже так считаю, — сказал Григорий Палыч.

Полуденное солнце заливало пыльную улицу на окраине Феодосии, но внутри небольшого частного дома царил полумрак. Окна были плотно занавешены, воздух пропитан запахом старой мебели, валерьянки и смерти.

На полу у подножия узкой деревянной лестницы лежало тело. Мужчина лет пятидесяти, одетый в домашние брюки и растянутую футболку. Его поза была неестественной. Голова вывернута под углом, несовместимым с жизнью, глаза широко раскрыты и смотрели в потолок с выражением немого удивления.

Вокруг суетились Гарик и Клим. Они делали свою работу привычно и без энтузиазма: фотографировали, осматривали место происшествия, переговаривались вполголоса. Могло даже показаться, что эти два урядника пришли к выводу, что в маленьком городке две головы на выезде лучше, и теперь работали вместе.

— Ну, что тут у нас? — пробормотал Гарик, поднимаясь и хрустнув коленями. — Упал с лестницы, шею сломал. Следов борьбы нет, в доме порядок, драгоценности супруги в шкатулке на месте. Смерть странная, конечно, но, по всей видимости, несчастный случай. Оступился, может, голова закружилась.

Дверь скрипнула, и на пороге появились Лидия и Алиса. Лидия, как всегда, безупречна: строгий брючный костюм, прямая спина, собранные волосы. Алиса в джинсах и куртке, с перекинутой через плечо сумкой с инструментами для осмотра.

— Добрый день, — произнесла Лидия ровным голосом, проходя в комнату и окидывая взглядом место происшествия.

Гарик обернулся, приветственно кивнув.

— И вам не хворать, барышни. А где сам Виктор Андреевич? Мы думали, он лично приедет. Случай-то хоть и бытовой, но, сами понимаете, протокол.

— Виктор Андреевич в срочной командировке в столице, — ответила Лидия, останавливаясь в паре метров от тела. — Мы, как младшие сотрудники службы, выполняем обязанности: принимаем вызовы, оформляем документы.

Клим с сомнением почесал затылок, сдвинув форменную фуражку на лоб.

— Ну документы — это понятно. А с телом-то что делать будем? Гарик вон говорит — все чисто. Может, сразу родственникам отдать? Чего бюрократию разводить, человека мучить посмертно.

— Не положено, — мягко, но настойчиво возразила Алиса. — К нам пришла заявка, значит, должно быть официальное медицинское заключение. Мы не можем просто так закрыть глаза на смерть, даже если она кажется очевидной. Виктор Андреевич бы этого не одобрил.

Гарик вздохнул, убирая блокнот в карман.

— Тут не поспоришь. Громов порядок любит. Ладно, ваше право.

— Вскрытие кто проводить будет? — поинтересовался Клим.

— У нас есть штатный патологоанатом, госпожа Воронцова, — ответила Лидия. — Мы доставим тело в прозекторскую, она проведет экспертизу. Наше дело — предварительный осмотр.

— Хорошо, принимайте тело, — отозвался Клим.

— Благодарю за понимание, — кивнула Лидия.

Пока санитары грузили тело в мешок, Алиса подошла к лестнице. Она смотрела на ступени, покрытые потертым ковром. Крутая, узкая лестница. Споткнуться здесь было легко. Но что-то не давало ей покоя. Странное зудящее ощущение в районе солнечного сплетения, словно при аллергии.

В прозекторской было прохладно и тихо. Воронцовой на месте не оказалось — она уехала на совещание в городскую больницу, оставив записку с просьбой подготовить тело к осмотру.

Тело лежало на секционном столе, накрытое простыней. Алиса и Лидия остались одни.

— Думаю, нужно подождать Воронцову, — сказала Лидия. — К сожалению, ни ты, ни я не обладаем навыками вскрытия и не имеем на это право.

Алиса подошла к столу. Она смотрела на очертания тела под тканью. Сердце билось часто-часто.

— Я хочу попробовать, — сказала она тихо.

Лидия внимательно посмотрела на нее.

— Ты уверена? Виктор предупреждал, что это опасно.

— Я знаю. Но я должна. Я… я чувствую, что могу.

Алиса глубоко вздохнула и откинула простыню, открывая лицо покойного. Оно уже приобрело восковую бледность. Девушка положила руку ему на грудь, на то место, где