Меч Лун - Ирина Владимировна Сыромятникова

с полудня я начал внимательно поглядывать по сторонам, прикидывая, где смогу укрыться на ночь. Не хотелось бы разделить ночлег с какой-нибудь нежитью. Услышать в этом лесу что-то, кроме шума деревьев было так необычно, что пару секунд звуки просто не доходили до моего сознания. Я замер.

Откуда-то слева из-за деревьев снова донеслось низкое завывание и человеческий крик, то есть, натуральный женский визг. Пару секунд я мучительно колебался, видения самых изощренных ловушек и ужасных последствий моей наивности мелькали перед глазами. А, к черту! Я два раза глубоко вздохнул и повернул на голоса.

Шагов через пятьдесят среди деревьев наметился просвет. Я утроил бдительность и медленно двинулся вперед, прислушиваясь и принюхиваясь. Возмущенный женский голос выкрикнул ругательство где-то совсем рядом, в ответ раздалось нечленораздельное бормотание. Я припомнил липкий туман и кольцо огней — именно такие звуки издавали нечки. Сквозь изъеденную червями листву мне была видна небольшая поляна, четыре мешковатые фигуры в невообразимом рванье неуклюже толкались у подножия мощной ели. Локтях в восьми над землей к дереву ловко прицепилась худая девчонка в грязной походной одежде и с коротко стрижеными волосами. Леди крепко ругалась, а нечки отвечали нестройным воем.

Всего четыре нечки! Четыре. Что могло собрать вместе целых четырех? Я внимательно оглядел окрестности.

Вот он! Пристроился в тени деревьев — сутулая фигура в порыжелом плаще.

Дваждырожденный безжалостно выгнал нечек под убийственное солнце, а сам преспокойненько дожидался темноты.

Мне следовало уйти — немедленно, радуясь, что Дваждырожденный чем-то занят.

Шансов справиться с ним без Меча я не имел — умертвие было на голову выше меня, и в такой ситуации удавка становилась бесполезной. Возможно, солнце могло сыграть мне на руку — нечки выглядели ужасно, слепо тыкались друг в друга, и от бегства их удерживала только железная воля Дваждырожденного. Я быстро прикинул наличные средства — посеребренное оружие, крепкая палка и мое сокровище — маленький уголек в выдолбленной тыкве. Разжечь настоящий костер возможности не было, но эту искорку огня я лелеял и берег — мне не хотелось кончить подобно Гверену. Мешочек с сухим трутом был тут же, раздуть пламя — дело пары секунд, а вон та пара сухих елок выглядит многообещающе…

Я обмотал лицо платком и глубоко вздохнул. Оставалось надеяться, что умертвие не почуяло Меч и не решило поохотиться на волшебное оружие.

Солнце медленно убивало нежитей и я пристроился на земле, стараясь втихую заострить конец своей палки. Поднятый нечками шум прекрасно маскировал мои усилия. Мне потребовалась четверть часа и за все это время Дваждырожденный ни разу не изменил позы, казалось, неподвижность не причиняла ему беспокойства.

Медленно и очень осторожно я двинулся по лесу, стремясь подойти к умертвию со спины. Состязаться с ним в скорости было делом дохлым и мне нужно было подкрасться почти вплотную прежде, чем нападать. Дневной свет явно сбивал тварь с толку, а мягкая хвоя скрадывала шаги, до цели оставалась всего пара локтей, когда нежить начал поворачиваться.

Не тратя времени на воинственные кличи, я метнулся вперед и вытолкнул умертвие на поляну. Злобно шипя, Дваждырожденный перекатился на живот и попытался встать.

Вложив в удар все свои силы и вес, я вогнал в спину нежитя импровизированное копье. Было такое ощущение, словно протыкаешь большого жука или мешок с сеном.

Дваждырожденный яростно взвыл, а я, ухватив топор плашмя, поглубже забил кол в землю.

Теперь все решала скорость, нечки уже брели ко мне, пошатываясь и спотыкаясь.

Двумя ударами свалив облюбованные мной сушины, я вытащил их на поляну и кинул поверх мечущейся твари. Недостаток веса мешал умертвию попросту выдернуть кол, но оно дотянулось до оружия и теперь пыталось расковырять под собой землю. Нечки успели бы добраться до меня первыми, но их воспрянувшая духом жертва спустилась с дерева и обрушилась на обидчиков с тыла, размахивая окованной светлым металлом дубинкой.

Дваждырожденный яростно шипел, нечки выли, девчонка орала, как сумасшедшая.

Чудом не уронив тыкву, я раздул уголек, подпалил трут и вывалил огонь на нежитя.

Сухие елки вспыхнули, как порох и умертвие зашлось надсадным воем. Вопль резко оборвался — мумифицированная плоть отлично горела, полыхнула беззвучная молния, подняв к небу столб искр.

Теперь стоило позаботится о нечках. Ударом топора я спихнул в огонь одну, другую уже волокла к костру моя добровольная помощница. Еще две вовсю улепетывали к лесу. Пришло время вспомнить об удавке. Накинув петлю на самого шустрого нежитя, я поволок его назад. Елки прогорали, требовалось срочно подкинуть в костер дровишек. Оставив леди возиться с последней тварью, я поспешил добавить в огонь еще пару сушин.

Все было кончено. Горящие нечки жутко смердели, от Дваждырожденного остались только обугленные подметки сапог. Спасенная девица с интересом посмотрела на меня.

— Спасибо за помощь!

— Всегда пожалуйста.

— Нет, серьезно. Я думала — мне хана. — Она протянула мне закопченную ладонь. — Петра Боровски.

— Дэвид Фраббо.

Девчонка прищурилась.

— Раньше я тебя не видела.

— Я новенький.

— Да? И кто твой хозяин?

Как-то само собой выскочило имя.

— Феррон.

Петра уважительно покачала головой.

— Я и не знала, что он еще берет учеников!

— Это было давно. Я нашел было дело поспокойнее, да вот припекло.

Поморщившись от смрада, Петра поглядела на столб густого черного дыма, поднимающийся к небу.

— Пора сматываться! — Резонно заметила она. — Побежали.

Мы побежали, скоро я сообразил, что Петра направляется на восток.

— Не упремся ли мы в болота?

— Рискнем!

До ночи оставалось часа четыре. Я мчался следом за Петрой и надеялся только, что Крабат догадается поработать над нашими следами — моя провожатая выбирала самые сухие участки почвы и старалась не задевать ветки деревьев, но опытный следопыт, вероятно, мог проследить нас даже в темноте.

За четыре часа мы одолели порядочное расстояние и уже в сумерках устроились на ветвях высокой сосны.

— Придется рискнуть! — Пропыхтела Петра, привязывая себя за пояс к толстому суку.

— Слишком близко, но по ночам теперь не походишь.

— А дальше куда?

— Прямо на север нельзя — там нас точно прищучат. Попробуем пройти кромкой болот.

— Принимаешь их за идиотов? Нет! Надо взять к западу — вот где нас не ждут!

Петра поперхнулась.

— Там же Город!

Я хмыкнул в ответ.

— Придется рискнуть. А в болотах — ундины.

— Ну, как скажешь. — Петра недоверчиво нахмурилась. — Тебя Феррон учил, не меня.

Мы посидели молча, быстро темнело.

— Слышь! — Шепнула Петра. — У тебя харчей не найдется?

Я молча выудил из мешка пару галет и протянул ей.

— О! — Она засунула галеты в рот целиком, не уронив вниз ни крошки.

— Надо думать