Уйын Полоза. Книга первая - Дед Скрипун

остановился, взвыл, затряс головой, и все стадо взорвав мох когтями, встало рядом с ним. Но длилось это не долго. Монстр быстро пришел в себя и сверкнув огнем ненависти в уцелевших зрачках оставшегося глаза, яростно разорвав правой лапой ягель, рванул дальше.

Осталось шесть метров, когда очередная пуля окончательно ослепила его, разорвав в клочья многочисленные зрачки уцелевшего глаза. Он вновь резко остановился, и тряся мордой завыл жутким ультразвуком, но быстро пришел в себя и вновь бросился в атаку, разбрасывая в стороны ягель, но потеряв ориентацию в пространстве, устремился немного в сторону, левее, пролетев в двух шагах от притихших друзей. Стадо дружно последовало за ним, не обращая никакого внимания на Максима и Игоря, и быстро удалилась, растворившись в горизонте.

— Что-то меня ноги держать перестали. — Художник опустился на землю, положил около себя автомат, и дрожащей рукой вытер пот со лба.

— Меня то же. — Угрюм сел рядом и достал из рюкзака флягу. Сделал большой глоток, и протянул другу. — На-ка вот, хлебни, для успокоения тремора.

Водка скользнула по пищеводу, словно родниковая вода. Гвоздев не почувствовал ни вкуса, ни запаха, но лекарство подействовало и дрожь в руках немного успокоилась. Сделав еще глоток, он протянул флягу обратно Угрюму.

— Думал конец. — Максим откинулся на спину, положив руки под голову.

Угрюм отхлебнул водки и встал.

— Зря завалился, еще не все закончилось. — И вдруг рассмеялся. — Мне на миг показалось, что ты и не человек вовсе. Это же надо так хладнокровно стрелять. Как в тире. Бах, бах, и все в яблочко, и это по несущемуся-то на тебя стаду образин. Я едва в штаны не наделал, а ты стоишь, как памятник и палишь. Но сейчас вижу, что и тебя отходняк прихватил. Человек значит. — Он протянул руку. — Вставай братан, не время валяться и себя жалеть, квест не окончен и к нам вроде еще гости идут, вон на горизонте что-то темное приближается.

— Как думаешь, сколько уже продержались? — Максим поднялся, отщелкнул магазин от автомата и дозарядил недостающие патроны.

— Минут пятьдесят, может час, не меньше, но по ощущениям я целую, новую жизнь прожил. Спасибо тебе братан. Не дал заскучать в старости. — Угрюм ехидно ухмыльнулся. — Если когда-нибудь, у меня будут дети, то пацана ни в коем случае не назову Максимом. Не хочу, чтобы он вырос таким же везучим, как и ты.

— Ну а я, пожалуй, Игорем назову. Хочу, чтобы он то же стал настоящим мужиком, как и его тезка. — Улыбнулся Художник. — Я рад, что встретил тебя.

— Еще заплачь. — Угрюм отвел глаза. — Распустил нюни. Нам еще до пацанов дожить надо, и судя по тому, что монстры становятся с каждым разом толще и злее, сделать нам этого не удастся. — Он замолчал, но внезапно повернулся и протянул раскрытую ладонь. — Я тоже рад, что Полоз свел нас вместе. Ты настоящий.

Рукопожатие было коротким, но крепким. Друзья встали рядом, плечом к плечу. Пришло время для решающей схватки. Время на исходе, и вряд ли злобный змей позволит легко завершить этот квест.

Темное пятно оказалось гигантским смерчем, только вершина его находилась не как обычно на земле, а в морском небе, и сосало оттуда, гипертрофированным пылесосам тонны воды, но выплескивало на сушу не ее, а странных существ, похожих на черных улиток, размером с две мужские ладони, с фиолетовыми завитушками домиков на спинах, из который вверх торчали по три тонкие, короткие иглы. В отличие от своих земных сородичей, эти твари имели по шесть коротеньких муравьиных лапок, которые не смотря на дистрофический вид, довольно шустро несли своих хозяев. Из черепашьих голов, строго вверх и по бокам, торчали по два черных отростка, на которых размещались белые, фарфоровые шарики глаз, без намека на ресницы и без зрачков. Ртов у тварей также не было, а вместо него неестественно вытянутый, острый комариный хобот-нос, направленный в сторону ожидающих атаки игроков.

— Что еще за чудо-юдо такие? — Угрюм наморщил лоб. — Не нравятся мне они, с виду не страшные, но чувствую одним местом, что нам с ними не справиться. Много их больно, для двоих-то.

— Подождем. Они не нападают. Нам это выгодно, время капает. — Максим смотрел как падают, и собираются в стаю странные создания. — Не будем пока провоцировать.

— Кучкуются они, и ждут кого-то, или чего-то. Не к добру это. — Игорь мотнул головой в сторону улиток. — Но ты прав, время играет на нашей стороне. Подождем.

Они стояли и смотрели как улитки вываливались из смерча, и чувство безысходности все больше и больше наполняло души. В двадцати метрах от друзей земля становилась черной от копошащихся, толкающихся, и расползающихся по ягелю уродливых тел, но эта мерзость все появлялась и появлялась из перевернутой воронки водоворота, и не было видно этому конца.

Наконец верхушка смерча оторвалась от колыхающегося морем неба, и начала медленно опускаться вниз. Там, как памятник на постаменте, стояла новая тварь.

— Мамочка пожаловала. — Буркнул раздраженно Угрюм. — Сейчас начнется.

Женщина, если можно так было назвать созданное извращенной фантазией Полоза существо, опускалась, и смотрела на застывших в ожидании друзей. Она сверкала огромными голубыми глазами из-под темно-зеленых ресниц на зеленом, покрытым паутиной морщин лице, и хищно улыбалась черными губами, приоткрывая наполненный клубящимся темным туманом рот с мелкими, желтыми клыками, особо жутко смотрящимися на фоне отсутствия носа, вместо которого зияла черная дыра.

Волосы-водоросли, спускающиеся грязными, переплетенными, мокрыми сосульками на плечи, шевелились, и приподнимали свои кончики, словно головы разыскивающих кого ужалить змей

Черное, длинное, обтягивающее платье, подчеркивало изящную фигуру, скрывая ноги, а короткие рукава открывали руки. Лучше бы этого не видеть. По три щупальца спрута с влажными, розовыми, причмокивающими присосками, с каждой стороны тела, извивались кольцами, и тянулись в направлении людей.

— Стреляй! — Заорал Угрюм. — Завали эту тварь, пока она окончательно не опустилась на землю.

Максим вскинул автомат, и дал короткую очередь. Противный чавкающий звук попадания в плоть был ответом его меткости. Все три пули попали, выбив желтые фонтанчики слизи, но эффекта не имели никакого, тварь их даже не почувствовала, и спокойно продолжила спускаться. Еще одна очередь тоже ни к чему не привела. Тогда Гвоздев выстрелил в одну из многочисленных улиток, но пуля, отрекошетив от панциря, с визгом отлетела в сторону и зарылась в мох, не причинив