Дорога к свободе. Экономика и хорошее общество - Joseph E. Stiglitz

ограничивать доступ к знаниям и их использование в такой ситуации. Свобода получения доступа к таким знаниям для спасения жизней важнее, чем свобода эксплуатации других людей путем использования рыночной власти, которую обеспечивает плохо продуманная патентная система. Система интеллектуальной собственности, которая позволяет это делать, несправедлива и нечестна. Тем не менее мы имеем именно такую систему интеллектуальной собственности. Большая часть глобальной экономической и финансовой архитектуры тоже такова.

Что произойдет, если богатые и могущественные страны, определяющие сегодняшнюю архитектуру, не захотят создавать справедливую или честную глобальную архитектуру и будут обладать достаточной властью, чтобы помешать этому? Очевидно, что мы должны делать все возможное, чтобы двигаться в направлении справедливости - например, бороться против вакцинного апартеида или за налоговую справедливость. Успехи есть - не так много, как хотелось бы, но, возможно, больше, чем можно было ожидать, учитывая соотношение сил. Но есть и другой вариант: стремиться к минимальным соглашениям, необходимым для поддержания работоспособности глобальной системы, которые сосредоточены на областях, в которых сотрудничество необходимо, например, по вопросам изменения климата, но ограничивают возможности сильных мира сего навязывать свою волю другим. Нам не нужны инвестиционные соглашения. Торговые соглашения, касающиеся больших технологий и больших данных, скорее всего, будут продвигать интересы корпораций и ограничивать возможности правительств регулировать их в интересах общества.

Третий принцип пронизывает всю книгу: Экономические механизмы имеют общественные издержки, которые необходимо учитывать. Экономика не стоит вне общества. Мы видели, как за освобождение капитала путем либерализации рынка капитала приходится платить, причем не только экономическую цену в обычном смысле, но и цену экономической и политической свободы. В важном смысле страны, обратившиеся к МВФ, потеряли свой экономический суверенитет. Результаты навязанной политики имели серьезные социальные последствия: повсеместные перебои с образованием привели к тому, что большое количество людей лишилось возможности реализовать свой потенциал. Политическая свобода также ограничивается, поскольку либерализация рынка капитала фактически дает Уолл-стрит право вето.

Три принципа, которые я только что описал, ведут нас к совершенно иному международному режиму, где власть имеет меньшее значение, а личность - большее. В нем было бы больше симметрии и, почти наверняка, меньше лицемерия. Хотя нет ничего удивительного в том, что нынешние договоренности больше отражают власть, чем справедливость, извращенное отношение к внешним эффектам иронично, поскольку язык, напоминающий внешние эффекты, часто используется для защиты международных действий. Спасение МВФ защищается на основании распространения инфекции. Мол, в отсутствие вмешательства МВФ кризис в одной стране, подобно инфекционному заболеванию, распространится на другие. Но в действительности крупные и могущественные страны делают все, что им заблагорассудится, невзирая на внешние факторы и правила. США говорят о международном верховенстве права в торговле, но ничего не предпринимают, когда Трамп или Байден нарушают эти правила, будь то введение необоснованных тарифов, субсидирование своей чиповой промышленности или принятие положений "Покупай американское". И США, отказываясь допустить судей в апелляционный суд ВТО, гарантируют, что ничего не будет сделано в рамках верховенства закона. США также знают, что, учитывая соотношение сил, ничего нельзя сделать вне верховенства закона.

Возможен и другой мир, расширяющий свободу большинства стран и граждан, живущих в этих странах, действовать и реализовывать свой потенциал. В этой главе мы рассказали о том, как может выглядеть такой международный порядок. В следующей главе мы более подробно рассмотрим национальную политику.

Глава 13. Прогрессивный капитализм, социал-демократия и обучающееся общество

Я надеюсь, что это тот момент в истории, когда провалы неолиберализма станут настолько очевидными, что от него откажутся". Габриэль Борик, ставший президентом Чили в 2022 году, уловил дух момента накануне своей победы на праймериз, когда сказал: "Если Чили была местом рождения неолиберализма, то она также станет его могилой!"

Здесь я хочу обсудить альтернативную концепцию, прогрессивный капитализм (или возрожденную социал-демократию), которая ставит во главу угла благополучие всех граждан и выходит за рамки материальных благ, включая чувство безопасности и свободы. Целью нашей экономической и социальной системы является процветание человека, что включает в себя ведение гражданами осмысленной и творческой жизни. Хорошее здоровье, образование и определенный уровень материального благополучия и безопасности являются необходимыми, но не достаточными условиями для этого. Мы иногда забываем, что экономика должна служить обществу, а не наоборот.

Я подчеркивал, как все правила и нормы, законы и программы формируют экономику и общество. В такой короткой книге, как эта, я не могу изложить суть каждого из них. На следующих нескольких страницах я сосредоточу свое обсуждение прогрессивного капитализма вокруг шести тем. Несколько из них, касающиеся власти, неравенства, важности коллективных действий и роли экономической системы в формировании личности, я уже представил. На две, касающиеся создания обучающегося общества и общества с богатой экологией институтов, я лишь намекнул, и поэтому начинаю обсуждение с них.

Создание обучающегося общества

Мир постоянно меняется, причем меняется непредсказуемо. Этот взгляд заметно отличается от теории равновесия, которая была столь влиятельна в первые годы развития экономики и продолжает оставаться актуальной сегодня. Мы должны рассматривать институты и структуры управления через призму эволюции, где постоянно происходят изменения и обучение. Наши технологии меняются. Меняются наши вкусы. Меняется наше понимание социальных и экономических систем. Меняется и наше понимание окружающего нас физического мира. Действительно, одним из важных источников изменений в нашей экономике и обществе является обучение - не только в результате открытия новых технологий благодаря научному прогрессу, но и в результате получения новых знаний о том, как работает наша сложная политическая, экономическая и социальная система.

Как социологи, мы хотим понять детерминанты и направления изменений; как политики и граждане, мы хотим направлять эти изменения, понимая при этом, что мы никогда не сможем полностью контролировать их. В лучшем случае мы сможем подтолкнуть экономику и общество в ту или иную сторону.

Обучение - это не просто получение формального образования; оно происходит на протяжении всей жизни. Но есть еще и институциональное обучение, когда мы учимся перестраивать институциональные механизмы, чтобы они лучше достигали целей, ради которых были созданы, и лучше координировались с другими институтами. Мы можем узнать, как спроектировать их так, чтобы они трансформировались изнутри и реагировали на постоянно меняющиеся условия, в которых они функционируют. Конечно, как правило, обучение происходит, но не так часто, как могло бы быть. В 2008 году центральные банкиры справились с задачей лучше, чем во время Великой депрессии, отчасти потому, что они извлекли уроки из неудач того предыдущего эпизода. Но в преддверии Великой рецессии было очевидно, что даже такие экономисты, как председатель Федеральной резервной системы Бен Бернанке, утверждавший, что усвоил уроки Великой депрессии, на самом деле этого