Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

через полгода. Король неожиданно оставил Яффу и вернулся в Акру. Для такой поездки у него было несколько причин. Во-первых, он надеялся вернуть в армию тех оставшихся крестоносцев, которые предпочли таверны боевым действиям. Во-вторых, ему хотелось забрать с собой в Яффу жену Беренгарию и сестру Жанну с их свитами.

Третья причина была куда более серьезной. До Ричарда дошел тревожный слух о том, что Коррадо дельи Алерамичи собирается вступить в союз с мусульманами. За это Салах ад-Дин якобы обещал ему помимо Тира еще и Сидон. Ничего невозможного в самом факте сговора христианских и мусульманских воителей не было: незадолго до битвы при Хаттине сепаратное соглашение о мире заключили между собой Салах ад-Дин и Реймон III граф Триполийский, причем направлено оно было главным образом против Ги де Лузиньяна, короля Иерусалима. Впрочем, ни к каким серьезным последствиям тот договор не привел.

Коррадо был недоволен вердиктом, вынесенным Ричардом Львиное Сердце и Филиппом Августом, в результате которого титул короля Иерусалима, пусть и формальный на тот момент, остался у его соперника. Именно поэтому маркиз не принимал активного участия в боевых действиях, хотя в открытую выступить против Ричарда у него не хватало ни сил, ни смелости.

И наконец, была еще и четвертая причина, заставившая короля Англии оставить армию и вернуться в Акру. Именно она могла бы пролить свет на его истинные намерения. Ричард провел переговоры с предводителями мощного генуэзского флота, который для атаки на Иерусалим ему совершенно не требовался. Больше того, до сих пор король твердо держался союза с пизанцами – союзниками Ги де Лузиньяна. Генуя же, как извечная соперница Пизы, стояла на стороне Коррадо маркиза Монферратского и Филиппа Августа короля Франции.

Задуманное Ричарду превосходно удалось. Он заключил с генуэзцами договор и примирил их с пизанцами.

Если в случае необходимости вы приведете свой флот со всеми кораблями, то вы получите свою долю от земли, которую мы, с помощью Господа, сможем захватить у сарацинов – согласно договору, который мы с вами заключим[229].

Устраивать себе такую головную боль ради того, чтобы получить дополнительные корабли для взятия Аскалона, никакого смысла не было – крестоносцам для этого вполне хватало имеющихся сил. Значит, король не имел в виду побережье Сирии, говоря о награде. Земли вокруг Иерусалима вряд ли были нужны самим генуэзцам, жившим морской торговлей, – не слишком желанный приз за измену старым союзникам. А вот для похода в Египет одного пизанского флота явно было маловато. И часть завоеванного в этой кампании побережья могла стать весомой платой за помощь.

Итак, Ричард Львиное Сердце заручился поддержкой генуэзцев, расстроил своим неожиданным появлением мнимые или реальные планы Коррадо дельи Алерамичи по союзу с мусульманами, взял с собой жену и сестру, забрал из кабаков Акры некоторое количество воинов и 13 октября вернулся в Яффу, сопровождаемый генуэзским флотом.

* * *

Слухи о возможных контактах Коррадо дельи Алерамичи с султаном не могли не насторожить Ричарда. На этот раз ему удалось пресечь заговор в самом зародыше, но, единожды возникнув в одном месте, измена могла с тем же успехом вскоре поднять голову и в другом. Поэтому Ричард счел за благо интенсифицировать свои прервавшиеся переговоры с Саиф ад-Дином, командовавшим авангардом мусульманской армии. Таким образом, он предлагал врагам альтернативу – иметь дело с могущественным королем и предводителем крестоносцев, или же с каким-нибудь местным владетелем. Самим переговорам Ричард большого значения не придавал, отводя им роль дымовой завесы. Впрочем, если бы мусульмане согласились пойти на его условия, он был готов заключить с ними договор.

Король принял представителя Саиф ад-Дина, в роли которого выступил молодой секретарь мусульманского военачальника Ас-Сани ибн ан-Наххал, 17 октября в местечке Язур. Между ними состоялся долгий разговор, после которого Ричард Львиное Сердце передал адресованное султану письмо, содержавшее подробное изложение его взгляда на текущую военную ситуацию:

И мусульмане, и франки доведены до последней крайности; их города разрушены, а ресурсы обеих сторон, как людские, так и продовольственные, полностью исчерпаны. И поскольку этот вопрос нужно разрешить по справедливости, то нам нужно говорить только о Иерусалиме, Кресте и спорных землях. Относительно Иерусалима мы полны решимости ни в коем случае не отдавать его, даже если в нашей армии останется всего один человек. Что касается земель, то вы должны вернуть их нам вплоть до противоположного берега реки Иордан. И, наконец, что касается Креста, то для вас это всего лишь кусок дерева, но в наших глазах он бесценен. И если султан милостиво передаст его в наши руки, мы заключим мир и сможем перевести дух, сбросив долго копившуюся усталость[230].

Письмо было немедленно передано по назначению. Получив его и внимательно изучив текст послания, Салах ад-Дин не поверил, что предводитель крестоносцев действительно собирается всерьез разговаривать о мире. Султан созвал своих приближенных и советников, после разговора с которыми на свет родилось ответное письмо, в достаточно резкой форме отвергавшее все предложения Ричарда:

Иерусалим настолько же наш, насколько и ваш. В наших глазах он имеет большую ценность, чем в ваших, ибо это место, куда совершил путешествие наш Пророк[231]; это место, где собирались ангелы. Поэтому не думайте, что мы отдадим вам город или позволим себя на это уговорить. Что касается земли, то она изначально принадлежала нам, и вы явились, чтобы напасть на нас. Если вам удалось завладеть ею, то потому только, что вы атаковали неожиданно, и из-за слабости мусульман, которым она тогда принадлежала. Пока идет война, Аллах не позволит оставить от ваших построек в этой стране камня на камне. Наконец, что касается Креста, то обладание им является нашим большим преимуществом, и мы не можем отказаться от него, если только не получим взамен выгоды для ислама[232].

Еще одно послание для султана от Ричарда Львиное Сердце доставил Саиф ад-Дину тот же Ас-Сани ибн ан-Наххал 20 октября. Оно вызвало искреннее изумление у опытного дипломата и военачальника. Король Англии предлагал Салах ад-Дину устроить брак Саиф ад-Дина и своей сестры Жанны, вдовы Гульельмо II Доброго короля Сицилии. Семейной чете передавались Иерусалим, а также все прибрежные города с прилежавшими к ним землями. Брат султана сохранял за собой свои владения. Крест Господень возвращался крестоносцам, городки и крепости, принадлежавшие тамплиерам и госпитальерам, оставались под их властью. Все пленные с обеих сторон подлежали освобождению.

Был ли возможен такой брак в принципе? Несмотря на жесткое противостояние христиан и мусульман в нем, по большому счету ничего невероятного не было. «Хороший язычник» в средневековой литературе стал уже привычным персонажем, во всем равным