Гюстав Курбе - Герстл Мак

главной, но не единственной мишенью всеобщего негодования против Бонапартов. Вскоре после падения Империи правительство национальной обороны предприняло шаги, чтобы предупредить уничтожение толпой других реликвий Империи: барельеф работы Бари, изображающий Наполеона III верхом, был снят с Кур дю Карусель и спрятан в надежном месте; статуя Евгения Богарне, пасынка Наполеона I, заменена изваянием Вольтера; бульвар принца Евгения в XI округе был переименован по приказу Араго в бульвар Вольтера, а префект полиции граф Эмиль де Кератри сберег статую Наполеона I работы Серра в Курбевуа, сбросив ее в Сену под мост Нейи. По непонятным причинам надгробие Наполеона I в Доме инвалидов республиканцы никогда не грозились уничтожить; то же относится к Триумфальной арке, которая, в отличие от Вандомской колонны, рассматривалась скорее как памятник всей героической армии, чем как дань уважения личности императора.

На заседании Коммуны 12 апреля 1871 года, за четыре дня до избрания Курбе ее членом и за неделю до того, как он был утвержден и стал участвовать в ее работе, собравшиеся делегаты постановили разрушить Вандомскую колонну.

«Парижская коммуна,

принимая во внимание, что императорская колонна на Вандомской площади представляет собой памятник варварства, символ грубой силы и ложной славы, утверждения милитаризма, отрицания международного права, постоянного оскорбления, наносимого победителями побежденным, непрестанного покушения на один из трех великих принципов Французской Республики — принцип Братства,

постановляет:

снести колонну на Вандомской площади»[377].

О «разборке» бронзовых плит и об их дальнейшем использовании декрет не упоминал, но Коммуна явно не собиралась сохранять их. В «Журналь офисьель» за 20 апреля появилось объявление: «Материалы, из которых состоит колонна на Вандомской площади, поступят в продажу. Они будут разделены на четыре доли: две — строительные материалы, две — металл. Доли могут продаваться по частям. Обращаться закрытым письмом в Инженерное управление [Военного министерства], улица Сен-Доминик-Сен-Жермен, 84»[378]. Эта мера, равно как первоначальный декрет, была принята Коммуной еще до того, как Курбе вошел в ее состав. Свое первое, и единственное заявление относительно колонны художник сделал лишь на заседании Коммуны 27 апреля, что подтверждает «Журналь офисьель»: «Гражданин Курбе потребовал, чтобы декрет Коммуны об уничтожении Вандомской колонны был приведен в исполнение. Возможно, [оговорился он], будет целесообразно сохранить пьедестал памятника, в барельефах которого запечатлена история [Первой] республики; императорскую колонну можно заменить фигурой, символизирующей революцию 18 марта [1871 года]. Гражданин Ж. Б. Клеман настаивал на сломе и полном уничтожении колонны. Гражданин Андрие сказал, что Исполнительный Комитет занимается проведением декрета в жизнь и Вандомская колонна через несколько дней будет снесена. Гражданин Гамбон предложил назначить гражданина Курбе в помощь гражданам, занимающимся осуществлением этой меры. Гражданин Груссе ответил, что Исполнительный Комитет передал это дело в руки двух инженеров высшей квалификации, которые взяли на себя ответственность за исполнение»[379].

Впоследствии Курбе утверждал, что его неверно цитировали, что он требовал разборки (deboulonnement), а не уничтожения колонны. Вполне вероятно, что его слова записали неправильно; многие другие деятели Коммуны тоже предъявляли сходные претензии, так как в то время протоколы не проверялись и секретари передавали свои записи без утверждения их выступавшими прямо в руки издателей «Журналь офисьель». Ссылка Курбе на «историю республики» обнаруживает его невежество: на самом деле рельефы пьедестала изображают трофеи наполеоновских кампаний и имеют отношение к республике не больше, чем рельефы ствола. Отчет показывает, что с Курбе не согласовывались и даже не поставили его в известность о мерах, уже принятых для уничтожения колонны. Тем не менее впоследствии художника считали ответственным за декрет от 12 апреля и виновником уничтожения колонны. Истинный же автор декрета Феликс Пиа, член Исполнительного комитета Коммуны, признал, что ответственность лежит на нем, лишь три года спустя, слишком поздно, чтобы спасти Курбе.

Первого мая Коммуна заключила контракт на снос колонны. Подпись Курбе не появилась на этом документе, который гласит: «Парижская коммуна… и гражданин Ириб, инженер-строитель, член парижского клуба позитивистов, выступающий в качестве подрядчика… заключили нижеследующее соглашение: …гражданин Ириб обязуется 5 мая, в годовщину смерти Наполеона I, осуществить благополучное низвержение упомянутой колонны… за исключением пьедестала, который будет снесен самой Коммуной, на следующих условиях: работы будут произведены за двадцать восемь тысяч франков, подлежащих плате наличными сразу после сноса… Он [Ириб] не отвечает за повреждения, которые будут нанесены самому памятнику, но ручается за полную безопасность соседних зданий во время или в результате работ. Он также лично гарантирует владельцам зданий денежную компенсацию за любой ущерб, который может быть им причинен. Парижская коммуна обязуется… помогать осуществлению проекта любыми имеющимися в ее распоряжении средствами»[380].

Не успев вовремя завершить приготовление к свержению колонны, подрядчик дважды переносил срок — сперва с 5 на 8 мая, потом с 8-го на 16-е. К этой дате все было подготовлено, и снос был назначен на два часа дня. «У основания ствола со стороны… выходящей на улицу Мира, был сделан треугольный разрез на глубину, равную примерно трети диаметра; с противоположной стороны был пропилен камень и вставлены железные клинья, а бронзовые пластины предварительно удалены. Вершину колонны обвязали очень прочным тросом, пропущенным через блок, который был соединен тройным тросом с другим блоком, укрепленным на земле. От него трос шел на лебедку, установленную напротив колонны на углу Вандомской площади и улицы Нёв-де-Пти-Шан. Лебедку эту накрепко врыли в землю. Чтобы амортизировать падение, мостовую засыпали толстым слоем песка, на который набросали ветки и толстый слой навоза… Уже к полудню на улице Мира возле Вандомской площади, куда вход публике был воспрещен, собралась огромная толпа… В половине четвертого лебедка пришла в движение, трос натянулся, стал тугим… Натягивался он несколько минут, потом что-то щелкнуло: сломался блок, укрепленный на земле. Подрядчик… послал за более мощным блоком, который вскоре был установлен… Около половины шестого несколько военных оркестров национальной гвардии, расставленных по углам площади со стороны улицы Сент-Оноре, грянули „Марсельезу“. Все было готово к пуску лебедки и натяжке троса. Несколько минут он оставался натянутым, потом колонна качнулась. Не успела она слегка накрениться, как внезапно разлетелась на куски, которые с ужасным грохотом и подняв густое облако пыли, рухнули на землю. Зрители… ринулись к гигантским обломкам, взбираясь на них и разглядывая каменные глыбы. Несколько членов Коммуны произнесли краткие речи; из штабов принесли красные знамена и водрузили их на пьедестале колонны»[381].

Корреспондент лондонской «Таймс» сообщал, что колонна рухнула без десяти шесть: «Сотрясение оказалось гораздо слабее, чем ожидали. Не вылетело ни одно оконное стекло, сама площадь тоже не пострадала, если не считать места, где колонна врезалась в землю.