Диктатор - CMD

"Почему люди такие твари? Вот как тут не вспомнить любимое присловье моей бабушки: "Создал Господь — и сам заплакал"? Точнее и не скажешь. Но почему? Ведь должны же быть какие-то границы?"

Сколько так сидел — накачиваясь алкоголем с никотином и задавая безответные "почему", — я не знаю. Знаю только, что уровень жидкости в бутылке постепенно дошел до половины, а коробка сигар опустела на треть. С каждым новым глотком виски пился все легче и легче, сигары уходили вообще совершенно незаметно, но при этом я совершенно не пьянел.

— Почему? — в который раз спросил я пустоту.

— Я смотрю, лорд Крэбб, вас весьма впечатлила поездка? — неожиданно услышал я голос, который невозможно было перепутать ни с каким другим. Как-то совершенно неожиданно соседнее кресло оказалось занято моим учителем. Когда он появился и как — вообще не заметил.

Невидящим взглядом я посмотрел на Темного Лорда и равнодушно повторил свой вопрос:

— Почему?

Легкое напряжение защиты показало, что Волдеморт считал мои мысли.

— Хм… — после длинной паузы сказал он. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я борюсь с Министерством и Дамблдором? — И, глядя в мои пустые глаза, тяжело вздохнул: — Меня считают кровожадным маньяком, помешанным на чистоте крови, но это лишь маска. Ты видел, в каких условиях существуют маги на задворках Лютного переулка? Магглам — даже магглам! — сейчас живется лучше, чем магам! И никто, — распалялся Волдеморт, — никто не собирается ничего делать. Что им есть? Где жить? А ведь Хогвартс практически безразмерный — и он мог бы принять каждого!

— И почему этого нет?

— Спроси об этом Дамблдора! Может, ты что-нибудь поймешь из его слов. Я в свое время его ответа: "так будет лучше для всех" — не понял и не принял.

— А Министерство?

— А Министерство боится тех, кого оно так долго держит, по сути, за двуногую скотину. Видишь ли, и у магглорожденных волшебников, и у полукровок есть в жизни хотя бы два пути. У тех же несчастных нет вообще ни одного. Их судьба проста: родиться в грязи, кое-как прожить в холоде и голоде лет до двадцати — двадцати пяти и отдать свою жизнь и свою магию на расширение Свалки.

Знаешь, пока был в теле Квиррелла, я часто смотрел в магглорожденных и полукровок. Мне было любопытно, что там, в проклятом мной мире, изменилось. И что же я увидел в каждом из них? Достаток. Каждый из магглорожденных, кто учился тогда, четыре года назад одновременно с тобой в Хогвартсе, не бедствовал в своем мире. И даже Поттер, отправленный Дамблдором к мерзким магглам, даже он по сравнению с детьми Пустошей жил как в раю. Кстати, напомни мне, после того как я убью Поттера, казнить этих магглов. Хоть Поттер и враг мне, но те магглы посмели издеваться над магом!

Волдеморт сделал паузу и продолжил уже каким-то непривычно ласковым тоном:

— Пойми, Винсент, лорд Крэбб, каждый полукровка, каждый магглорожденный может легко устроиться в своем, маггловским мире. Но вместо этого они занимают места в мире магов. В нашем с тобой мире. Места в Хогвартсе, места в Мунго, места в Министерстве, места в лавках и на фермах… Чужие, — голос Волдеморта взлетел, — места, которые по праву Крови принадлежат рожденному волшебником! Знаешь ли ты, что ввод одного магглорожденного в магический мир: обучение в Хогвартсе, чары надзора, укрытие, обеспечение всем необходимым в новом для них окружении и все прочее — обходится Министерству в сумму порядка пятидесяти тысяч галеонов? На одного! Да, конечно, потом они отработают, став по сути безгласными рабами Министерства, но… Но за эти деньги можно было устроить судьбу сотни детей с Пустоши! Именно поэтому я против полукровок и магглорожденных, а не потому, что лично мне они не нравятся! У нашего мира есть гигантский резерв, но его никто не собирается использовать так, как нужно!

Волдеморт внимательно на меня посмотрел и закончил:

— Надеюсь, ты искренне поможешь мне в борьбе за наше общее будущее, Винсент…

— Эм… Учитель! А как вы узнали?

— Я же все же твой учитель-в-магии…

— Да нет. Я не про это. Я про Свалку. И как вы так свободно говорите об этом?

— Я как-то раз допросил аврора, что там служил охранником.

— А как же клятвы? Почему они не сработали? — не мог не полюбопытствовать я.

— Они сработали. Тот волшебник с хохотом умер на допросе… Глупец.

— Глупец?

— Конечно. Он забыл, что любые клятвы действуют только до тех пор, пока есть своя, личная магия. У животных, магглов, портретов и у… поднятых инферналами ее нет, ученик. Некромантов не любят еще и за это, поэтому тебя никогда не примут! Никто не примет! Кроме меня… — Волдеморт снова сделал долгую паузу и закончил советом: — И да. Я настоятельно тебе рекомендую посетить мастера окклюменции. В Лютном, как мне рассказывал Барти, есть один такой…

Темный Лорд ушел, а меня вдруг резко и неумолимо, словно девятый вал, накрыло опьянение. Из последних сил я еще было попытался дотянуть свое тело до кровати, но не смог, и отрубился прямо там, где упал. На ковре в кабинете.

Интерлюдия 33

Мало кто мог похвастаться тем, что видел Темного Лорда в прекрасном расположении духа. И причиной тому была не скромность ближайших сподвижников Волдеморта, и не относительная их малочисленность, и даже не удручающая редкость такого состояния повелителя, особенно после возвращения его из мертвых. Дело было в другом. И без того славящийся тяжелым характером Темный Лорд в минуты радости был для окружающих даже опаснее себя же взбешенного. Ибо если гнев предсказуемо выливался в многочисленные злые круциатусы, которые приходилось со смирением принять и перетерпеть, то "милые шутки" принимали порой настолько неожиданные и уродливые формы, что каждый упивающийся для себя давно уже затвердил: "в редкие минуты счастья Волдеморта лучше держаться от него подальше". Поэтому довольно улыбающийся Темный Лорд сейчас сидел в зале совершенно один, не считая своей любимой Нагайны. Длинное чешуйчатое тело волшебной змеи обвивало его кресло, аккуратно прижимаясь к черной мантии. Грелось теплом и магией своего повелителя.

— Это так приятно — вспомнить