Собрание произведений в 3 томах. Том 1: Стихи - Анри Гиршевич Волохонский

Табуны лошадей

Из широких степей

Сгоним в место одно

Чтоб кипело оно

Так чтоб переплетались ногами —

Победим и тебе отдадим.

Если выйдешь охотою с нами

Стаи хищных зверей

И мохнатых зверей

Станут стаей одной

На поляне лесной

И завоют седыми волками —

Победим и тебе отдадим,

А когда выйдешь воином с нами

Мы красивых девиц

Переловим как птиц

Всех поймаем стальными силками

Всех — мечами, стальными клинками

Всех тебе отдадим

Всех тебе, Чингисхан

О хакан-океан!

Чингисхан, всё — тебе

Мы — охрана тебе

Оборона тебе,

А изменим тебе —

Одинокими брось

На земле без владыки, без хана

На земле на пустой без хакана.

Это присяга, которую пели в 1206 году у белых бунчуков, при провозглашении Темучина Чингисханом.

261. ПЕСНЬ О ХАСАРЕ

Чингисхан, хан могучий, хан вселенский

Покорил безбрежное пространство

От восточного до западного моря

Что льдов и до пустынь огнистых

Где кипит над песками мертвый воздух.

А у хана был брат — великий лучник

Именем Хасар. Стрелой со свистом

За версту мог орех с верхушки кедра

Раздробить не повредив ядра он

10_ И не ведал что такое промах.

Вот зовет Чингис Хасара-брата:

Что мне всё над степью да над степью?

Я хочу над самой Крышей Мира

Пронестись, да над теменем Тибета,

Да унесть супругу Штырь-хакана,

Государя вольного тангутов,

Змей-Красавицу, белей которой нету.

Как добудь орла, Хасар, о брат мой,

Подари мне, Хасар, орлиных перьев

20_ Оперен чтоб крылатою дохою

Я в кривых когтях вертлявую похитил.

А меж тем парит поодаль беркут.

И воздел Хасар свое оружье

Слышен свист — но как на грех из речки

Тут как тут баклан взлетел вонючий

И к ногам великого Чингиса

Сбитый невпопад стрелою брата

Пал плашмя как в тину дохлый окунь.

Следом, вторя мерзкому знаменью,

30_ Ухнул сыч. И хан орет напуган:

Бей сыча! Бей птицу злого счастья!

Стонет тетива, и снова тщетно —

Не сыча, а милого удода

Ведомого вестника удачи

Пригвоздил железный наконечник.

Молвил хан: Увы, ужасна зависть!

Подозрителен мне вредный глаз Хасара,

Счастье погубил желая зла он —

Он мою хатунь хватал руками,

40_ Чтил хакана лапами баклана,

Перьев не несет, орлов не ловит…

Приковать его к арбе скрипучей!

Не давать ни воды, ни хлеба!

Пусть он гложет жилы дохлых яков,

По утрам с железа иней лижет,

Днем в тени меж колесами ночует!

Во главе двенадцати тюменей

На Тибет Чингис идет походом

Не в орлином тулупе, так в копытах

50_ На Тибет он не летит, а скачет.

Встала в полночь каменистым кубом

Перед ним огромная громада

Высочайший лоб глубокой мысли

Поутру явил булыжный череп

Две дыры, две угольные ямы

Две дороги сквозь тусклые орбиты

В пустотелое нутро его уходят.

Но стоит вращая третьим глазом

Меж глазниц на переносье ведьма

60_ И поносит хана гнусной бранью,

Скверным словом наводящим порчу:

Будь ты, Мировой Хозяин, проклят!

Ты, что на коне сидишь как жаба

Уперев горбы в кривую спину!

Видно мать твоя стонала под верблюдом

Вороша змею во вшивой юрте!

И не зря в ту ночь собаки выли

Хором под дуплом на дух хорьковый —

То-то сам ты скалишься ощерен

70_ Полупсиной-полусучьей харей!

Где набрал ты войска эту сволочь?

Или мать твоя мочилась в муравейник

Чтобы мы тут кислятину давили?

Муравьев ворожея злобно топчет —

Стали гибнуть ханские тюмени

Из двенадцати чума взяла двенадцать.

Как тут быть? Раздался крик приказа:

Эй, доставить мне сюда Хасара!

Что за скрип на глиняных дорогах?

80_ Отчего былье степей поплыло пылью?

Это лучник идет в Тибет в телеге

Это лучший стрелок скрипит арбою.

Год лизал он с оков железных иней

Год жевал сухожилья павших яков

Отощал он, стал он словно остов —

Перед ханом как скелет стоит качаясь.

Хан сказал: вон мишень тебе на случай!

Видишь мымру? В пуп стрелу и вбей ей!

В третий раз шуршит Хасар в колчане

90_ И старуха рухнула с уступа

Но Хасару уж ни лука, ни тетивы,

Ни узды, ни седла и ни кумыса…

А Чингис — к ведунье полумертвой,

Под скалу: Идти, скажи, куда мне?

Слышит: Как дорогой правой выйдешь,

Так дойдешь до Шамбалы волшебной

Там сидят двенадцать мудрых гуру

Против них — двенадцать верных риши

И твердят согласным хором мантры

100_ В унисон двенадцати махатмам.

А когда пойдешь дорогой левой,

Выйдешь прямо в царство Штырь-хакана

А тангутский царь — шаман бывалый,

Перевертень-оборотень хваткий,

Трижды в день меняет шкуру бубна:

Утром ходит золотистой коброй

Днем гуляет крапчатым гепардом

А потом как белокурый отрок

Возится всю ночь с своей хатунью.

110_ А с тобою, чадо Есугая,

То же будет, что со мною было!

Закатив глаза свалилась навзничь

Пала на спину бесстыдная колдунья

А из срама у ней снаряд Хасара

Смотрит в небо сизым минаретом…

Чингисхан орлиному охвостью

Усмехнулся: Целил в пуп — попал пониже,

Всё-то мимо с этими стрельцами —

Так и нас да минует бабий говор!

120 И ушел он в Си-ся дорогой левой.

А Хасар пошел да подпевать махатмам.

1–5: У монголов все равнины, возвышенности и невысокие горы, словом — «степь», выглядят как средний слой мирозданья.

6–10: Чингисов брат