Победители и побежденные. Полководцы СССР и Германии. 1941-1945 - Алекс Бертран Громов

служил на штабных должностях, был награжден Железным крестом 1-го и 2-го классов. После окончания войны служил в рейхсвере. В 1923–1924 годах командовал батареей 7-го артиллерийского полка, потом получил назначение в штаб 7-й дивизии и военного округа. В августе 1931 года стал начальником штаба 6-го военного округа. В октябре 1934 года был назначен командующим артиллерией 7-й дивизии, а через год стал командиром этой дивизии. С февраля 1938 года – первый обер-квартирмейстер Генерального штаба сухопутных войск.

Во главе Генерального штаба сухопутных войск

27 августа 1938 года Франц Гальдер стал начальником Генерального штаба сухопутных войск вместо ушедшего в отставку Людвига Бека. «Будучи офицером старой прусской школы, Гальдер не мог примириться со многими сторонами нацистского режима… – отмечает в книге «План «Барбаросса» британский военный историк Кристофер Эйлсби. – Перспектива войны на два фронта, подобно тому как это было в Первую мировую войну, заставила командующего армией фельдмаршала Вальтера фон Браухича и начальника Генерального штаба сухопутных войск генерала Гальдера усомниться в целесообразности вторжения в СССР. Их аргументы не были услышаны. Фюрер бесповоротно решил «свести счеты с Россией, как только этому будет благоприятствовать погода». Гитлер дал указания своим военачальникам готовиться ко вторжению в СССР 21 июля 1940 года, всего через месяц после завоевания Франции. Оно должно было начаться не позднее будущей весны».

Поскольку выбора идти или не идти войной на СССР Гитлер своим генералам не оставил, началось выяснение, как именно следует воевать на Востоке. OKВ и OKХ разделились в своих взглядах на стратегический план ведения кампании. По словам Эйлсби, «Гитлер персонифицировал эти различия на своем диспуте с начальником Генерального штаба сухопутных войск Францем Гальдером. Гитлер предпочитал атаку по трем направлениям, согласно плану, предложенному ему штабом OKВ. Северная группа армий должна была наносить удар через Прибалтику в направлении Ленинграда, а южная группа совершала бы свой бросок через Украину на Киев и далее, центральная же группа армий пройдет через Белоруссию на Москву.

Атака на севере обезопасила бы жизненно важные порты на Балтийском море и ликвидировала бы важный экономический центр – город Ленинград. К тому же последний был колыбелью идеологии ненавистного Гитлеру большевизма. Наступление на юг должно было привести к захвату советской житницы – Украины, за которой лежал богатый углем Донецкий бассейн. Естественно, успешная атака с фланга также обеспечивала прикрытие наступления на советскую столицу. Взятие самой Москвы, говорил Гитлер своим генералам, «было не так уж важно». В конце концов, указывал он, именно после Москвы потерпела неудачу кампания Наполеона в 1812 году. «Только люди с совершенно закостенелыми мозгами, погрязшие в идеях прошлых столетий, – говорил Гитлер, – могут видеть какую-то имеющую смысл цель во взятии столицы». Поэтому Москва стала для Гитлера делом второстепенным, в то время как генерал Гальдер ставил ее во главу угла своей стратегии».

Гальдера многие считали эталонным образцом как консервативного профессионализма прусских штабистов, так и немалой изворотливости, дополненной умением хладнокровно оперировать логическими аргументами. Поэтому он умудрялся «оберегать армейские привилегии» даже в прямом противостоянии с Гитлером, который при этом не раз называл Гальдера «человеком, который всегда все знает». Готовясь к войне против Советского Союза, Гальдер твердо стремился настоять на своем, а именно на том, что главной целью вторжения должен быть захват Москвы. Поэтому он подготовил три версии плана войны против СССР, причем в каждом из них, несмотря на пресловутые десять различий, финал оставался неизменным: надо брать Москву. «Как фельдмаршал Вальтер фон Браухич, так и Гальдер отстаивали свое мнение о том, что взятие Москвы лишит Советы не только центра коммуникаций, – пишет Эйлсби, – но и главного промышленного центра и местопребывания правительства. Они пришли к заключению, что сама угроза потери столицы заставит Красную армию развертывать свои части для обороны города. Это даст захватчикам возможность окружить и уничтожить их. Гальдер был сторонником нанесения главного удара в направлении Москвы не только из-за ее важности в экономическом, политическом и военном отношении, но и потому, что он полагал, что именно под Москвой Красная армия в последний раз окажет сопротивление». А поскольку центральный принцип плана «Барбаросса» состоял в уничтожении Красной армии, то Гальдер использовал это как аргумент в пользу своей точки зрения. Гитлер упорно не соглашался утвердить московское направление в качестве приоритетного.

Именно генерал-полковник Гальдер председательствовал на совещаниях, посвященных окончательной шлифовке плана вторжения, которые состоялись в первую неделю июня 1941 года. 5 июня Гитлер утвердил повременной план операции «Барбаросса». 9 июня Гальдер посетил 4-ю армию группы армий «Центр» и обсудил с командованием грядущую атаку через реку Буг.

10 июня немецкий Генеральный штаб окончательно утвердил день начала операции – 22 июня.

«На основе предложения, представленного главным командованием сухопутных войск, Верховное Главнокомандование вооруженных сил назначило для приготовления к военным действиям следующие сроки:

1. Днем «Д» операции «Барбаросса» предлагается считать 22 июня.

2. В случае переноса этого срока соответствующее решение будет принято не позднее 18 июня. Данные о направлении главного удара будут в этом случае по-прежнему оставаться в тайне.

3. В 13.00. 21 июня в войска будет передан один из двух следующих сигналов:

а) сигнал «Дортмунд». Он означает, что наступление, как и запланировано, начнется 22 июня и что можно приступать к открытому выполнению приказов;

б) сигнал «Альтона». Он означает, что наступление переносится на другой срок; но в этом случае уже придется пойти на полное раскрытие целей сосредоточения немецких войск, так как последние будут уже находиться в полной боевой готовности.

4. 22 июня, 3 часа 30 минут: начало наступления сухопутных войск и перелет авиации через границу. Если метеорологические условия задержат вылет авиации, то сухопутные войска начнут наступление самостоятельно.

Гальдер».

Принимая постоянное участие в разработке и осуществлении важнейших стратегических решений немецкого командования, Гальдер имел возможность обозревать сразу всю картину военных действий и сопутствующих им событий. При этом он вел подробный дневник, который писал собственноручно, используя стенографический габельсбергский шрифт, старый и потому почти вышедший из употребления. В этом дневнике начальник Генерального штаба каждый день педантично фиксировал все происходящее – доклады генералов, сводки разведки с различных участков фронта, все обсуждаемые вопросы от подвоза боеприпасов до доставки фуража для лошадей, сведения об организационных изменениях в армии, о потерях, пополнениях, вооружении, военной экономике, перемещениях командного состава. Также в дневник вносились краткие записи речей фюрера на совещаниях.

«Бои носят исключительно упорный характер»

В первый период после вторжения Гальдер не сомневался в том, что все пойдет по плану и война будет выиграна очень быстро. Хотя очень быстро появились признаки,