Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего

Что же касается молодого Марселя Ашара (Marcel Achard), то он понял кинематографический гений Гитри лучше и намного раньше, чем кто-либо другой: «У Саша Гитри с "Романом шулера" получилось с исключительным блеском снять стопроцентное кино. Мастер диалога отказался от диалога и решил быть остроумным в образах. В "Помечтаем..." он бросает вызов и придерживается противоположной точки зрения. Он полностью отказывается от кино и, вооружённый одним своим словом, намеревается снять фильм. И Саша Гитри в очередной раз доказывает, что в кино, тем более в кино, нет правил. Есть только хорошие и плохие фильмы. И это правда, что из всех фильмов в мире, существующих на сегодняшний день, "Помечтаем...", пожалуй, самый антикинематографичный. [...] Это не кино, это правда».

Какой год! 19 ноября настала очередь «Слова Камбронна» быть увековеченным в кино. Фильм, снятый за один день (декорации в течение дня будут курсировать туда и обратно между театром «Мадлен» и студиями!), берёт от пьесы всю мощь благодаря виртуозному монтажу и многочисленным изменениям планов. Используя три камеры, одна из которых снимает общий план, и две для каждого из собеседников в сцене (метод, который будет взят на вооружение телевидением), Саша Гитри удалось запечатлеть непосредственность театральной игры с помощью съёмки одним кадром, вопреки обычаям кино.

Вуаля, произошло то, что должно было случиться — Саша думает теперь только о кино! «Женевьева» и «Слово Камбронна» покидают афиши после ста десяти представлений в январе 1937 года, Гитри уезжают на юг, где у Мэтра появится возможность сосредоточиться на следующем большом фильме — «Жемчужинах короны» («Les Perles de la Couronne»). На этот раз речь идёт не об экранизации одной из его пьес, а о подготовке того, что можно назвать высокобюджетным фильмом или «суперпостановкой», с «суперпродюсером» Сержем Сандбергом, способным инвестировать десятки миллионов франков в это предприятие. Съёмки фильма займут несколько месяцев, так как результат должен был покрыть расходы и оправдать надежды Сандберга.

Жан Мартен (Саша Гитри) — историк, которого заинтересовала тайна семи знаменитых жемчужин, подаренных папой Климентом VII его внучатой двоюродной племяннице Екатерине Медичи. Если четыре из них сохранились вместе с драгоценностями английской короны, то остальные три исчезли. Его цель — проследить историю этих жемчужин, чтобы найти их раньше посланников короля Англии и папы римского. Так фильм позволяет проследить последовательность исторических зарисовок, в целом охватывающих более четырёхсот лет, от двора Франциска I до изгнания императрицы Евгении. Словно проклятые, жемчужины приносят несчастье своим владельцам в череде трагедий. Они — настоящие основные действующие лица фильма, осуществляющие связь между эпохами и историческими персонажами, воплощёнными пантеоном актёров того времени (Саша Гитри, Полин Картон, Арлетти, Ремю, Сесиль Сорель...), задействованными подчас в простых ролях без слов. Актёрская труппа международна, она включает и громкие имена английских и итальянских театров. Фильм, кстати, снят на трёх языках. Саша Гитри играет в этом фильме несколько ролей, в том числе Франциска I и Наполеона III. Он уделяет большое внимание воспроизведению личности этих великих деятелей, точно так же, как он уделял большое внимание костюмам и декорациям, для создания которых он призвал величайших мастеров своего дела. Для этого фильма Саша Гитри привлёк в качестве «второго режиссёра» Кристиана-Жака (Christian-Jaque), таланты и технические навыки которого позволили внести новизну в производственный процесс съёмок.

«Жемчужины короны» — первая крупная историческая фреска Саша Гитри. Его беспокоит не столько точность исторических деталей, сколько желание передать атмосферу эпохи и оживить великих деятелей Истории, к которым он не забывает добавить таких мастеров, как Жан Клюэ (Jean Clouet), Тициан или Ганс Гольбейн. Это он делает, чтобы показать спектакль Истории!

Отличный фильм Гитри, отличный прокат! В зале, в вечер премьеры — Альбер Лебрен (Albert Lebrun), Леон Блюм, Жан Зе (Jean Zay) (на тот момент — президент Республики, вице-президент и министр образования. — Прим. перев.)! Триумф, простая фраза удовлетворения от Альбера Лебрена:

— Фильм длился два часа? Это невозможно!

Весь корпус кинематографической критики на этот раз в восторге. Они хотели кино, им дали высокое кино! Луи Шеронне (Louis Chéronnet) пошёл дальше, отмечая то, что Гитри привнёс нового в кинематографическую технику: «Никогда не следует лишать мсьё Саша Гитри титула первооткрывателя повествовательного стиля, рождения которого ждал, среди прочего, звуковой кинематограф. [...] Саша Гитри играет со словом, как когда-то великие режиссёры немого кино играли с изображением. Для него он изобретает эффекты крупного плана, наложения, наезда, которые он умеет удивительным образом сочетать с ритмом анимированной фотографии. Он привносит в созданную им технику свои неподражаемые дарования рассказчика».

В конце весны к Саша обратились представители торговли и промышленности с просьбой организовать рекламный гала-концерт в пользу Фонда помощи выпускникам Высшей коммерческой школы Парижа. Он предложил нечто иное, более жизнеспособное:

— За первым гала-представлением в «Театре на Елисейских полях» последуют ещё девять, в театре «Мадлен». То, что вы внесёте, пойдёт на оплату актёров, а вырученные средства будут направлены на благотворительность: Союзу искусств, президентом которого я являюсь, обществам пострадавших на войне и т. д.

Эта идея была одобрена с энтузиазмом, и рекламное шоу получит форму, которую иначе было бы невозможно реализовать. Для этого, кроме всего прочего, он развёл по времени театральную жизнь Парижа и это представление, которое начиналось в 22:15.

В результате, 9 июня в «Театре на Елисейских полях» (Théâtre des Champs-Élysées) состоялось первое представление ревю «Давайте кричать об этом с крыш» («Crions-le sur les toits») в двух актах и шестнадцати картинах, которое Саша Гитри написал в сотрудничестве с Тристаном Бернаром, Пьером-Анри Ками, Рене Дорэном и Альбером Виллеметцем. Рекламный и благотворительный вечер был чрезвычайно хорошо организован и успешен во всех отношениях. В нём рекламные находки как нельзя лучше отразили замечательный вкус Саша. Затем последовало девять представлений в театре «Мадлен».

Летом супруги едут на лечение в Эвиан (Evian), затем вместе с Арлетти они отправляются дать несколько гала-концертов в Австрию, пока Саша пишет новую пьесу «Кадриль» («Quadrille»).

Всё к лучшему, вот только синдром «Прентан» снова стучится в дверь дома на Элизее Реклю. Жаклин подавлена. Такая жизнь сковывает её, и Саша удваивает недоверие и настороженность по отношению к ней, хотя на этот раз женщину нельзя было упрекнуть в чём-либо серьёзном. Фернанда Шуазель может только сожалеть о происходящем: «Жаклин не собиралась ни на йоту изменять своим привычкам и характеру. Вопрос независимости снова встал во весь рост. Вкусы расходились. Она упрекала его в неуступчивости, в своём заточении в этом доме-музее, в его мании носить некоторые вещи отца. Похоже, она не хотела быть частью той жизни, которую он строил. Она не хотела больше