Крымская война: история - Орландо Файджес

перед наступлением русских Кемпбелл мог также положиться на помощь британской пехоты и на две дивизии французов под командованием генерала Боске, стоящих лагерем на высотах выше Севастополя, но до их прибытия оборона Балаклавы зависела от 5000 человек{320}.

На восходе солнца 25 октября русские начали свое наступление. Установив полевую батарею у деревни Камара они начали сильный обстрел редута № 1 на холме Канробера (названном так британцами в честь французского командующего). Ночью Реглан был предупрежден о неминуемом наступлении русских дезертиром из русского лагеря, но послав всего 1000 человек к Балаклаве всего три дня назад при ложной тревоге, он решил не предпринимать действий (его еще одна грубая ошибка), хотя когда ему доставили сообщения о наступлении, он успел добраться до Сапун-горы как раз вовремя, чтобы увидеть полностью весь ход сражения в долине перед ним. В течение часа 500 турок, защищавших редут № 1 стойко сопротивлялись, как они это делали против русских под Силистрией, потеряв треть своих людей. Но затем 1200 русских взяли редут штыковой атакой, вынудив последних защитников покинуть его, вместе с тремя из семи пушек, что британцы выделили в помощь туркам. «К нашему отвращению», вспоминал Калторп, который вместе со штабом Реглана наблюдал за ходом действий с Сапун-горы, «мы увидели тонкий ручеек людей бегущих с тыла редута вниз по склону к нашим линиям». Видя своих отступающих соотечественников турецкие гарнизоны соседних редутов (№ 2, 3 и 4) последовали их примеру и отошли к порту, многие их которых забрали с собой одеяла, котелки и горшки и крича «Корабль! Корабль!» когда они пробегали мимо британских линий. Калторп наблюдал за тем, как 1000 турок бежала вниз по холму преследуемая большими группами казаков. «Можно было слышать оттуда вопли этих диких наездников, как они галопировали вслед несчастным туркам, много из которых было убито их копьями».

Когда они пробегали через селение Кадыкой, группа жен британских солдат смеялась над ними, включая одну прачку с мускулистыми руками и «руками твердыми как рог», она схватила одного турка и задала ему взбучку за то, что он испачкал белье, разложенное на солнце для сушки. Когда она поняла, что турки бросили полк её собственного мужа, 93-й, она начала ругать их: «вы трусливые еретики, бросили храбрых христиан хайленда сражаться, когда сами сбежали!» Турки пытались её успокоить, и некоторые называли её «кокана»[59], только еще больше раззадорив ее, «Кокана, в самом деле! Я вам сейчас покажу Кокану!» кричала она и размахивая палкой погнала их вниз. Уставшие и расстроенные турецкие солдаты продолжили свое отступление, пока не достигли оврага выходящего к порту. Бросив свои пожитки на землю они легли рядом с ними отдыхать. Некоторые расстелили свои молельные коврики и начали молиться обратившись лицом к Мекке{321}.

Британцы обвинили турок в трусости, но это было нечестно. По мнению Джона Бланта, переводчика с турецкого при лорде Лукане, большая часть войск была тунисцами без должного обучения и военного опыта. Они только прибыли в Крым и были в истощенном состоянии: никто из них не получал рациона, подходящего мусульманам с того момента как они покинули Варну несколько дней назад и по прибытии они опорочили себя нападениями на гражданских жителей. Блант подъехал к отступающим войскам и передал офицерам приказ Лукана перегруппироваться позади 93-го полка, но вместо этого к нему начали приставать солдаты, «выглядящие бледными от жажды и усталости». Они спросили его почему британцы не пришли им на помощь, жаловались, что их оставили на редутах несколько дней без еды и воды, заявили, что боеприпасы, которые им дали, не подходили к пушкам в редутах. Один из солдат с перевязанной головой и курящий длинную трубку сказал Бланту на турецком: «Что мы могли поделать, сэр? На все воля божья»{322}.

Русская пехота занята редуты №№ 1, 2, 3 и 4 на Семякиных высотах, оставив четвертый и уничтожив лафеты пушек. Русская кавалерия под командованием генерала Рыжова последовала за ними вдоль северной части балки и повернула, чтобы атаковать 93-й полк, единственное пехотное подразделение которое прикрывало Балаклаву от прорыва, так как британская кавалерия оттянулась назад ожидая прибытия пехоты с плато над Севастополем. Спускаясь с Семякиных высот четыре эскадрона кавалерии Рыжова, примерно 400 человек, атаковали горцев[60]. Наблюдая эту картину из виноградника рядом с лагерем Легкой бригады, Фанни Дьюберли была в ужасе: ядра «начали летать» и «тут же появилась русская кавалерия, атакующая из-за холма и поперек долины, прямо на тонкую линию горцев. О, какой момент! Что могла тонкая стена из людей сделать против такого количества и такой скорости, несущихся и рвущихся вперед? Но они стояли». Выстроив своих солдат в линию лишь в две шеренги против обычно используемых против кавалерии четырех, Кемпбелл доверился смертоносной огневой мощи винтовок Минье, чей эффект он заметил под Альмой. Пока кавалерия приближалась, он ездил вдоль линии, призывая своих людей стоять твердо и «умереть здесь», со слов подполковника Стерлинга из 93-го полка, который считал, «он выглядел именно так как говорил». Для Расселла из газеты Таймс, наблюдающего с высот, они выглядели как «тонкая полоска, отороченная сталью» (позже и далее навсегда неверно процитированного как «тонкая красная линия»). Вид твердо стоящей линии красных мундиров заставил русскую кавалерию поколебаться и как только это произошло, на дистанции примерно 1000 метров, Кемпбелл дал приказ дать первый залп. Сержант Мунро из 93-го полка «увидел, что кавалерия все еще неслась прямо на линию. После второго залпа мы заметили, что началось некоторое замешательство в рядах противника и что они поворачивают направо от нас». Третий залп на намного меньшей дистанции застал русских с фланга, вынудив их повернуть резко влево и поскакать обратно к своим{323}.

Первые четыре эскадрона Рыжова были отражены, но основная масса русской кавалерии, 2000 гусар с казаками на флангах спускалась теперь с Семякиных высот во второй атаке на горцев. В этот раз пехота была спасена подоспевшей вовремя кавалерией, восемью эскадронами Тяжелой бригады, примерно 700 человек, которым Реглан приказал вернуться в южную часть балки для поддержки 93-го полка, увидев со своей позиции на Сапун-горе опасность в которую попали горцы. Медленно поднимаясь по склону навстречу противнику, кавалеристы Тяжелой бригады поднялись колонной, перестроили свои ряды и затем атаковали их прямо со 100 метров, рубя без разбора своими палашами. Первые ряды британской кавалерии, шотландские серые и иннискиллинги (6-й драгунский полк), были полностью окружены русскими, которые на короткое время остановились, чтобы развернуть свои фланги прямо перед атакой, но