Реформация - Уильям Джеймс Дюрант

Графу Неверскому было позволено выбрать двадцать четыре рыцаря, которые должны были спастись за выкуп, который они могли принести. Несколько тысяч христиан были зарублены в ходе кровавого ритуала, который продолжался с рассвета до позднего вечера, пока офицеры султана не убедили его пощадить остальных.8 С того дня и до 1878 года Болгария была провинцией Османской империи. Баязет захватил большую часть Греции, а затем двинулся на Константинополь.

III. ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ КОНСТАНТИНОПОЛЯ: 1373–1453 ГГ

Ни одно государство не заслуживало столь полного падения, как византийское. Потеряв волю к самозащите и не сумев убедить слишком искушенных греков в том, что умирать за свою страну — это мило и благородно, она не послала ни одного контингента в христианские армии при Марице, Косово или Никополе. В 1379 году она предоставила султану 12 000 солдат; и именно византийские войска по приказу Иоанна VII Палеолога заставили византийский город Филадельфию в Малой Азии сдаться туркам (1390).

Когда Баязет возобновил осаду Константинополя (1402 г.), Византийская империя была сведена к его столице: Баязет владел обоими берегами Мраморного моря, контролировал Дарданеллы, управлял почти всей Малой Азией и Балканами и благополучно перемещался между своими азиатскими и европейскими столицами. Казалось, для осажденного города настал последний час. Голодные греки спускались со стен и дезертировали к туркам, чтобы поесть. Внезапно с мусульманского Востока для форпоста христианства явился спаситель — «неверный». Тимур Хромой — Тамерлан Великий — решил остановить рост и наглость османского могущества. Когда татарские орды покатились на запад, Баязет отказался от осады Константинополя и поспешил перегруппировать свои силы в Анатолии. Турки встретились с татарами в Анкаре (1402 г.); Баязет был разбит и взят в плен. Турецкий прилив ослабел на целое поколение; казалось, что Бог наконец-то на стороне христиан.

Под мудрым правлением Мануила II Византия вернула себе большую часть Греции и часть Фракии. Но Мухаммед I реорганизовал турецкую армию, а Мурад II после крупных поражений привел ее к большим победам. Мусульмане по-прежнему черпали вдохновение в вере в то, что умереть за ислам — значит завоевать рай; даже если рая не будет, и не будет харисов, чеи были достаточно беспристрастны, чтобы считать греческих девушек прекрасными. Христиане не были столь беспристрастны. Греческие католики ненавидели римских католиков и в свою очередь были ненавидимы ими. Когда венецианцы устроили охоту и резню греко-католиков на Крите за отказ принять римский ритуал и папское главенство, папа Урбан V вместе с Петраркой поздравил дожа с его твердой защитой единой истинной Церкви (ок. 1350 г.).9 Население и низшее духовенство Византии отвергли все попытки воссоединить греческое и латинское христианство; а один византийский дворянин заявил, что предпочел бы видеть в Константинополе турецкий тюрбан, а не красную шапку римского кардинала.10 Большинство балканских государств ненавидели своих соседей больше, чем турок, а некоторые предпочитали подчиняться мусульманам, которые облагали налогами не больше, чем христианские правители, меньше преследовали ересь или не преследовали вовсе,11 и разрешали иметь четырех жен.

В 1422 году Мурад II возобновил атаку на Константинополь. Восстание на Балканах вынудило его отказаться от осады, и Иоанну VIII Палеологу было позволено царствовать в относительном мире при условии выплаты туркам ежегодной тяжелой дани. Мурад вновь завоевал Грецию, Салоники и большую часть Албании. Сербия оказала упорное сопротивление под руководством Георгия Бранковича; объединенная армия сербов и венгров под командованием Хуньяди Яноша разбила Мурада при Куновице (1444), и Бранкович правил Сербией до своей смерти в возрасте девяноста лет (1456). После побед под Варной и во второй битве на Косово (1448) Мурад подписал мир с императором Константином XI Палеологом и удалился умирать в Адрианополь (1451).

Мухаммед II, прозванный Завоевателем, вступил на османский престол в двадцать один год. Он подтвердил договор с Константином и отправил своего племянника Орхана на воспитание (возможно, в качестве шпиона) при византийском дворе. Когда другие мусульманские державы бросили вызов его власти в Западной Азии, Мухаммед переправил свою армию через проливы, а свои европейские владения оставил под управлением визиря Халил-паши, известного дружелюбием к Византии. Константин проявил больше смелости, чем остроумия; он сообщил визирю, что если пенсия, выплачиваемая на содержание племянника Мухаммеда, не будет удвоена, Орхан будет выдвинут Византией в качестве претендента на османский престол.12 Очевидно, Константин считал, что восстание в Азии дает возможность ослабить турок в Европе. Но он не позаботился о том, чтобы укрепить свои союзы на западе или коммуникации на юге. Мухаммед заключил мир со своими врагами-мусульманами, а также с Венецией, Валахией, Боснией и Венгрией. Вернувшись в Европу, он возвел мощную крепость на Босфоре выше Константинополя, обеспечив тем самым беспрепятственный проход своих войск между континентами и контролируя всю торговлю, идущую через Черное море. В течение восьми месяцев он собирал материалы и людей. Он нанял христианских оружейников, чтобы те отлили для него самую большую из известных пушек, которая могла бы метать каменные шары весом в 600 фунтов. В июне 1452 года он объявил войну и начал окончательную осаду Константинополя со 140 000 человек.13

Константин руководил обороной с отчаянной решимостью. Он вооружил свои 7000 солдат маленькими пушками, копьями, луками и стрелами, горящими факелами, и грубым огнестрельным оружием, стреляющим свинцовыми пулями размером с грецкий орех. Спать приходилось лишь урывками, и каждую ночь он следил за тем, как восстанавливаются разрушения, нанесенные стенам днем. Тем не менее древние оборонительные сооружения все больше и больше рушились перед таранами и превосходной артиллерией турок; теперь средневековому укреплению городов стенами пришел конец. 29 мая турки с боем преодолели ров, заполненный телами убитых, и ворвались через стены в охваченный ужасом город. Крики умирающих утонули в боевой музыке труб и барабанов. Греки, наконец, храбро сражались; молодой император был повсюду в пылу сражения, и вельможи, которые были с ним, погибли, защищая его. Окруженный турками, он воскликнул: «Неужели не найдется христианина, чтобы отрубить мне голову?» Он сбросил свои императорские одежды, сражался как простой солдат, исчез в разгроме своей маленькой армии, и о нем больше никогда не слышали.

Победители истребляли тысячи людей, пока не прекратилась всякая оборона. Тогда они приступили к безудержному грабежу, который так долго был основой их надежд. Каждый взрослый человек из числа побежденных был взят в качестве приза; монахини были