Книга о Граде женском - Кристина Пизанская

на место и не причинять вреда никому. Тогда они уползли. Она воскресила мертвого, который сразу упал к ней в ноги и обратился в веру. Судья, ослепленный дьяволом и не видевший божественное чудо, сказал Кристине: «Достаточно ты показала нам чудес своей магии». На что она ответила ему в гневе: «Если бы глаза твои видели чудеса Господа, ты бы в них поверил». Тогда тот в ярости приказал вырвать у нее груди, и из ран вместо крови потекло молоко. Из-за того, что она беспрестанно повторяла имя Иисуса, он приказал отрезать ей язык. Но она стала говорить еще лучше, еще яснее, чем прежде, говорить о божественных делах и благословлять Бога, благодаря его за милости, которые он ей ниспосылал. Она начала молиться и просить Бога принять ее к себе, ведь мученический венец ее был уже готов. Тогда с неба раздался глас: «Кристина, чистая и непорочная дева, небеса открыты для тебя и царство вечное тебе уготовано и весь сонм святых благословляет Господа в лице твоем, потому что с самых ранних лет ты стояла за имя Христово». Она восславила Бога, обратив глаза к небу. Затем послышался голос: «Приди, Кристина, моя возлюбленная избранная дочь, и получи пальмы и венец непреходящий и награду за твою полную страстей жизнь, ведь ты исповедовала имя мое». Злодей Юлиан услышал этот глас и стал порицать палачей, говоря им, что недостаточно коротко отрезали они язык Кристины, и приказал отрезать так коротко, чтобы не могла она говорить со своим Христом. Они вырвали язык и отрезали его по самую глотку. Она же выплюнула обрубок языка в самое лицо тирана и выбила им глаз, после чего сказала еще более четко, чем раньше: «Тиран, какой смысл для тебя отрезать мой язык, чтобы он не благословлял Бога, если мой разум будет благословлять его вечно, а твой будет всегда пребывать в проклятии? Раз ты не узнал слово мое, язык мой вправе был ослепить тебя». Тогда она узрела Иисуса Христа сидящего одесную Отца, и мученичество ее было окончено двумя стрелами, одна из которых поразила ее в бок, другая в сердце. Один из ее близких, которого она обратила в веру, предал земле ее святое тело и записал славную легенду.

— О блаженная Кристина, дева достойная и благословленная Господом, из числа самых избранных, соблаговоли по святости твоей, которой почтил тебя Господь, помолиться обо мне, грешнице, именованной твоим именем, и быть для меня заступницей и сострадательной крестной матерью. Соблаговоли лицезреть мою радость от того, что я записала и поместила в мои писания твою святую легенду, которую из почтения к тебе я передала такой длинной. Да будет это тебе приятным! Молись за всех женщин, которым твое житие будет добрым примером в том, как прожить жизнь. Аминь.

— О чем же рассказать тебе еще, добрая подруга, чтобы населить наш город подобными жительницами? Пусть же еще придет святая Урса[372] со множеством одиннадцати тысяч блаженных дев, мучениц во имя Иисуса Христа, обезглавленных, когда их отправили в земли неверных, чтобы там выдать их замуж. Когда они прибыли в эти земли и язычники хотели заставить их отказаться от веры в Бога, они выбрали смерть, но не отказались от веры в Иисуса Христа, их Спасителя.

CXXVIII. О многих святых женах, видевших мученичество своих детей

— О, кто же может испытывать бóльшую нежность, чем мать к своим детям? Чье сердце больше страдает, чем материнское, когда она видит мучения своего дитя? Но я вижу, что вера — это нечто большее, как было показано на примере многих достойных женщин, которые из любви к Христу отдали своих собственных детей на мучения, как блаженная Фелиция[373], которая лицезрела мученичества своих семерых сыновей, прекрасных юношей. Добрая мать укрепляла их и призывала к терпению и стойкости в вере. Из любви к Богу эта добрая женщина забыла о материнских чувствах, присущих плоти. Затем, принеся их всех в жертву, она принесла в жертву и себя саму и пошла на казнь.

Подобным образом поступила и блаженная Иулитта, у которой был сын по имени Кир[374]. Эта женщина, вскормившая его телесно, воспитала его и духовно, постоянно говорила ему о вере, так, что его, юного отрока, мучители не смогли заставить отречься от имени Иисуса. Напротив, пока его истязали, он кричал изо всех сил своим звонким голоском: «Я христианин, я христианин, благодарю тебя, Господь Бог наш!». Он выговаривал это так четко, как будто был сорокалетним мужем. Его добрая мать утешала его, претерпевая в это время также жестокую пытку. Она беспрестанно воздавала хвалы Богу и укрепляла других мучеников, говорила о ликовании, которое их ждет на небесах, и призывала их не страшиться.

Что же мы можем рассказать еще о чудесной силе и крепком духе блаженной Бландины[375]? Она видела, как перед ней мучают и пытают ее любимую дочь, девушку пятнадцати лет, и утешала, придавая ей силы и радость. После чего она сама, ликуя, как женщина, идущая под венец, пошла на пытки. Ее мучители пытали ее таким множеством пыток, что сами устали, мучая ее. Они положили ее на пылающую решетку и жгли, царапали ее железными гребнями, а она славила Господа и продолжала это делать до самого конца.

CXXIX. О святой деве Марине

— О девах-мученицах и о тех, кто жил набожно и отличался святостью, можно говорить много, но хочу тебе подробно рассказать о двух святых, чьи жития особенно прекрасны и доказывают постоянство женщины. У одного человека была маленькая дочь, звали ее Мариной[376]. Он отдал ее на попечение родственнику, ушел в монастырь и вел святую жизнь. Однако по воле Природы, его очень тянуло к дочери, что тяготило его и печалило. Он стал очень задумчив, и аббат спросил его о причине его огорчения. Он сказал, что его мысли занимает дитя, которое он оставил в миру и не может забыть. Аббат сказал ему отправиться за ним и привести в монастырь вместе с собой. Он вернулся с дочерью, переодетой маленьким монахом. Она очень умело притворялась, выполняла все правила и вела очень строгую жизнь. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, отец, который ее так благочестиво наставлял, отошел к Господу. Она же осталась жить в его келье и жила так праведно, что аббат и братья почитали ее святые беседы и считали ее мужчиной. Аббатство располагалось в трех милях от