Nature Morte. Строй произведения и литература Н. Гоголя - Валерий Александрович Подорога

Катерина”, потому что как же ей не появиться: где совокупление – там уже и тело! И за телом – душа!.. Между тем она и спит, продолжает спать в своей хате: так же истинно одно, как реально и другое! Отец ее позвал фактическим зовом, – тем, что она из него же вышла, через ее мать; позвал, как власть зовет подчиненное, генетически, мистически подчиненное. Она так же не может ему противиться, как зерно – дереву, из которого выросло. Отец мистически и вне временно ввел ее в утробу матери, – откуда и происходит видение матери, о котором она лепечет, – и затем слил ее душу, из семени его вышедшую, с самым семенем, и, как свое семя, потребовал к себе, потребовал ее душу, “всю трепещущую страхом”. Таким образом, он “обратил вспять всю природу”, и суть магии или сила магии его состоит или происходит от умения “вернуть времена” к началу или исходу… Дочь – совершенно в его власти: как его семя в тот миг, когда она была зачата. “Душа”… что такое “душа”? “Когда” она, – теперь ли или вечно? Где “настоящее” души? Стрелка часов на стене ничего не значит для “души”: она – вечно. Колдун и берет это “вечное” души, берет душу в ее вечном существе, в ее вечной мысли, но ухватывает ее в момент “зачатия”, срезает с корня, под корнем – и цветок берет к себе, как свое создание, как свою волю, как эманацию своих сил, своей натуры Как бы ни противилась его дочь ему морально, – она “натурально” не имеет никакой подпоры, чтобы сопротивляться ему. И он твердо говорит: “Катерина будет моею”. Но чего еще он хочет? Тела той Катерины, земной, в земных условиях и обстановке: что же такое “замок” его и вся фантасмагория? Так сказать – небесное основание земных вещей. Чтобы достигнуть “земного совокупления”, отец “волхвованием” своим достигает этого звездного, астрального “совокупления”… с туманом, эфиром, кровью, “душой”: ну, как вы назовете и определите “душу”? Есть “душа” и есть “воображение”: что такое “душа” в отношении “воображения” и обратно? Для “души” уже мало границ, а “воображение” и совсем их не имеет. Но свет – розовый: ум Гоголя заключается в том, что он не отделил “душу” от “крови”, и рассказал, что с зовом “души” позвана и явилась и “кровь”, как туман, что ли? Ведь и кровь есть земная и звездная. Египтяне чертили в храмах голубое небо, на нем – золотые звезды: но, противно тому, что показывает небо и зрение неба глазом – они поместили внутрь каждой звездочки каплю крови. “Небеса – полнокровны”. Вот мысль египтян, повторенная Гоголем. Колдун, овладев душой Катерины, – зажигает в крови ее нечистое желание к себе»[352].

Сахарна (1913)

«Весь Гоголь приходил для того, чтобы позвать квартального, и для этого рассказал о “Дяде Митяе и Минае” и много других грустных историй. Квартальный, конечно, меланхолия, п.ч. отрицает “сад”, и “гимназистов” и “юношей и дев”. Он отрицает утопию и мечту… Гоголь от того и писал грустные истории и сам был грустен, что догадался, что из грязи никакой не вытащит нас “Архангел Гавриил”, нарисованный Мурильо, а что для этого надо позвать ГОРОДОВОГО. Ему было ужасно, но он “проснулся от третьей действительности” – стал проповедовать квартального Муразова, Констанжогло и т. п. новые добродетели»[353].

«Гоголь есть самая центральная фигура XIX века, – всего… Все к нему подготовляло, – нерешительна, но особенно все от него пошло. И XIX век до того был порабощен ему до того одного его выразил, что его можно просто назвать “веком Гоголя”, забывая царей, полководцев, войны, миры… О Пушкине – даже не упоминают, до того он был (почти) “екатерининским поэтом”.

На Пушкине как отразился Пугачевский бунт, события Екатеринь Его “Капитанская дочка” и “Пиковая дама” поют эпоху Царицы. Но кал на нем отразился, напр., Священный союз, довольно заметное событие: Александра I, Аракчеев и Сперанский? Пушкин до того был археологичен, это до того “Старые годы” (журнал) России, что у него нет даже: имени и никакого он не получил впечатления, толчка от Аракчеев. – и Сперанского…

Это удивительно, но так.

Гоголь – всё.

От него пошло то отвратительное и страшное в душе русского человека, с чем нет справы. И еще вопрос, исцелится ли вообще когда-нибудь Россия, если не явится ум…

Нет, если не явится человек в правде и красоте, который бы мог победить Гоголя. Он его не может победить, “слогом” его победить нельзя, ни – образами, воображением. Тут он всесилен. Его можно победить только правдою. Один, кто может победить Гоголя, – это: праведник.

В праведнике теперь почти весь вопрос для России. Вопрос ее стояния, вопрос ее жизни»[354].

(Запись от 11 июля 1913)

«Смех есть вообще недостойное отношение к жизни, – вот почему я отрицаю Гоголя».

Боже! – даже улыбнуться над жизнью – страшно.

Жизнь, вся жизнь, всякая жизнь – божественна.

* * *

И не любить жизни – значит не любить Бога.

* * *

Вот отчего весь Гоголь или все существо Гоголя есть грех.

Прекрасный грех, – не отрицаю. Но кто же будет настаивать на прекрасном грехе.

(мысленный спор со Страховым и Говорухой-Отроком. Тогда же на том же конверте)»[355].

После Сахарны

17 ноября 1913 года

«…а что если священное ЕСТЬ просто пошлость?

Гоголевская пошлость? Нет – “пошлость пошлого человека”, как сам он это определил?

Что, если он (Гоголь) как чертенок угвоздится мне в шею и его ни скинуть, ни сбросить, а нести до могилы и в могилу?.. Что если Гоголь, заворотив рыло, засмеется мне в рыло как последняя истина?..

“Ты думал отделаться от меня, ан вот я тут с тобою”…

И этак в халате Плюшкина или самого Павла Ивановича, который ныне называется Федором Федуловичем Р.?

Боже, Боже, – почему мир так полон ужасов. Ужас не в странном, а в смешном.

Ужасное есть.

А как я любил его, это есть»[356].

10. V.1915

Как же, однако, через какой «механизм» я одолею Гоголя?

«О Розанове» будут столько же писать, как «о Гоголе» и собственно Розанов такая же «загадка», как «Гоголь». Возникает интерес, любопытство. Из любопытства – знание, «ведение», «наука». (греч. текст) (Аристотель), – «не подивившись – не задумаешься» (отсюда «многописание» и вообще «библиография»). Но – у Гоголя отрицательное, у Розанова – положительное.

/…/

По возрасту же и ситуации биографической это был мой «Ганц Кюхельбрюкер». (у Гоголя): что-то глупое и бессмысленное у Гоголя. А возраст и годы и «начало деятельности» – одно.

Но у него – нет мысли.

У меня: – мысль, досягающая