Фрэнк Синатра простудился и другие истории - Гэй Тализ

чтобы побродить по зданию и даже заглянуть в апартаменты руководства на четырнадцатом этаже, осмотреть легендарные помещения, которые много лет назад занимали издатель, его любовница и камердинер. Хотя кровати уже вынесли, думаю, я составил представление, как примерно тут все выглядело полвека назад – несмотря на разостланные на полу портьеры, снятые с потолка люстры, раскиданные там и сям, иной раз перевернутые бархатные стулья, столы и другую мебель. Правда, один предмет остался на месте – трехметровой высоты напольные часы резного дуба. На видном месте гравировка: «Адольфу С. Оксу от жителей Чаттануги. 8 декабря 1892 года». Тогда Окс еще был издателем «The Chattanooga Times»; часы ему подарили за четыре года до того, как он покинул юг, чтобы взвалить на себя проблемную «The New York Times», основатель которой Генри Дж. Рэймонд в 1851 году снял для редакции помещение по адресу 113, Нассау-стрит. Часы до сих пор ходят отменно. Их не выставляют на аукцион, поскольку на них заявил свои права 55-летний правнук Окса Артур Окс Сульцбергер-младший, нынешний издатель газеты.

Теперь здание по адресу 229, Западная 43-я улица, принадлежит израильскому алмазному миллиардеру Льву Левиеву – он выложил за него 525 миллионов долларов и, если захочет, может переделать интерьер в своих интересах так, как семье Окс и не снилось. Но фасад здания останется неизменным – в соответствии с законом об охране памятников истории.

Новая штаб-квартира «Times» на Восьмой авеню – 52-этажная «сверкающая башня прозрачного стекла» (по словам архитектурного критика Пола Голдбергера). Архитектурные критики вообще ее хвалят, а вот сотрудники газеты иногда ругают – несмотря на то, что в старом здании на 43-й улице куда больше внимания уделяли высшему руководству. Так, в распоряжении главного редактора и всех, кто выше в иерархии (будь то мистер Гельб, мистер Розенталь или мистер Сульцбергер), были кабинеты с ванными комнатами. В новом здании таких нет. Даже мистер Сульцбергер обойдется без ванной комнаты, так как он явно желает прослыть сторонником равноправия – искренне или нет. В то же время он очень хочет подчеркнуть полную прозрачность газеты: все репортеры и редакторы сидят в помещении со стеклянными стенами, все на виду – не уединиться, чтобы подумать, не пофлиртовать с коллегой, сидящей через ряд, не заткнуть раздраженного соседа, подняв указательный палец. Впрочем, вряд ли мне следует углубляться в эти предположения, ведь мой визит в новое здание был очень краток; меня любезно сопроводили туда в прошлый уик-энд мистер Гельб и двое дружелюбных сотрудников газеты, которым политика мистера Сульцбергера вполне нравится.

Во время этого визита мы с мистером Гельбом узнали следующее:

1. Из 52 этажей башни только нижние 20 занимает газета; остальные сдаются в аренду.

2. В старом здании было меньше 40 конференц-залов, а в новом их 113. Создается впечатление, что мистер Сульцбергер настроен сделать руководство «Times» поистине разговорчивым.

3. В старом здании, особенно когда мы с мистером Гельбом работали там в 60‑е годы, мы привычно общались с множеством сотрудников из рабочего класса. Сидели в кафетерии бок о бок с перемазанными типографской краской печатниками, знали по именам лифтеров, столяров, электриков, полотеров и так далее, – почти все они, как мне кажется, гордились принадлежностью к «Times» и с гордостью рассказывали о своей работе соседям. Теперь, в ХХI веке, в «Times» работают в основном люди одного и того же классового происхождения – рабочих в здании меньше не стало, но они утратили чувство общего единения, поскольку их нанимают через внешних подрядчиков.

Когда мы с мистером Гельбом уже направлялись к выходу из нового здания, благодаря наших сопровождающих за экскурсию, я увидел в вестибюле бронзовую статую Адольфа Саймона Окса, которая занимала видное место в здании на 43-й улице; теперь же она стоит за стойкой ресепшна: постамент обернут упаковочной тканью, повернут Окс как-то косо, и властный взгляд патриарха, кажется, устремлен неизвестно куда.

– Куда ее денут? – спросил я одного из сопровождающих.

– Пока не знаем, – ответил он.

Ее незабитый пенальти

Ниже следует фрагмент из книги Гэя Тализа 2006 года «Жизнь писателя». В ней он рассказывает о своей профессиональной жизни, в частности, о том, как он писал для различных изданий на темы спорта. Он также описывает поиски журналистом темы для новой большой книги, рывки и остановки, с которыми это бывает сопряжено. Какое-то время он думал, что будет писать о Лю Ин – китайской футболистке, не забившей важный мяч на чемпионате мира 1999 года.

Монетка выпала так, что первыми бить должны были китаянки. Они отправили к мячу круглолицую брюнетку с конским хвостиком и номером 5 на футболке; она была повыше и несколько атлетичней на вид, чем ее характерным образом довольно миниатюрные подруги по команде. И все же выглядела не так впечатляюще, как мощная чернокожая американка-вратарь весом под семьдесят килограмм, которая стояла перед ней и смотрела на нее; впрочем, китаянка не обращала на вратаря особого внимания – она медленно, держа мяч двумя руками, опустила его на белую одиннадцатиметровую отметку. Она считалась самой надежной китайской пенальтисткой, потому-то тренер и поручил ей бить первой, ожидая, что она положит серии ударов хорошее начало. Сил у нее к тому же было хоть отбавляй: она не бегала весь матч на жаре, ее выпустили на замену в конце дополнительного времени. После судейского свистка она побежала к мячу и ударила так сильно и уверенно, что американка-голкипер в лучшем случае лишь увидела, как мяч влетает в угол ворот над ее правым плечом. Под аплодисменты тренеров и подруг пенальтистки по команде Китай повел 1:0.

У американок первой вышла бить одиннадцатиметровые капитан команды, номер 4, высокая спортсменка с каштановыми волосами и мягкими, тонкими чертами лица, но с репутацией неутомимой, отнюдь не мягкой защитницы. Сейчас она к тому же показала себя меткой и уверенной пенальтисткой, мощно и без колебаний отправив мяч по низкой траектории мимо китаянки-голкипера в противоположную часть ворот по отношению к той, куда била перед ней ее соперница. Увидев, как мяч вонзился в сетку, американка торжествующе вскинула кулак, а затем побежала обратно к краю поля. Подруги по команде бросились ее обнимать, большинство болельщиков, радостно крича, вскочили на ноги. Счет стал 1:1.

Второй китайской пенальтисткой была стройная брюнетка, номер 15. Она участвовала в игре, выйдя на замену, но ключевым игроком не считалась – разве только в такие моменты, как сейчас. Одиннадцатиметровые она умела бить великолепно. Некоторые подруги по команде считали, что она делает это не хуже, чем главная из