Воины СВО. Воронежцы. Книга славы и памяти - Михаил Иванович Федоров

на формирование, ты сразу подписываешь контракт. Не с Министерством обороны, а с другой организацией, которая тебе деньги перечисляла. Плюс там было обязательное условие, что ты выходишь туда (на Украину) без документов. Кто-то возмущается: мы тогда вообще бесправные. Мы не будем это делать!..

– Голову забивают…

Карзанов:

– И понимаешь, что ты с ним не сможешь.

– Заморочит.

– И с таким, либо отправляешь его в резерв… И офицеров тоже кого берешь, кого в сторону. Вот один подполковник: служил, потом уволился. Вроде нормальный, можно брать. А комиссию ведь тогда вообще не проходили. Он оказался эпилептиком. Я каждому первый вопрос задавал: «Зачем ты сюда приехал?» Все по-разному. Единицы: «Заработать денег». Мне больше всего понравились парни с Алтая. Они с собой привезли плакат, помните, старушка с флагом Победы навстречу хохлам вышла. Меня это задело. И с уважением к старым относятся. У всех по-разному. Но самое интересное, с этим подполковником беседую, а он: «Я еду полковника получить».

– Откровенно и просто.

– Я ему говорю: «Мы здесь все без званий». – «Ну и что. Я получу орден Мужества».

– Прост, как чайник.

– Я: «Хорошо». И отправляю его к генералу, а сам зашел к нему: так и так, он ненормальный. Я не хочу его брать в свою команду. Да, я понимаю, может, он грамотный. Но это отношение… Они начали беседовать с ним, и вот здесь начало выплывать. А я смотрю, у него заторможенность некоторая. Он три года восстанавливался после инсульта. Он: «Да, я болел. Выздоровел…»

– Отодвинули его…

– Ну, конечно. Ладно, он сам. А он ребят положит. Это вообще…

– И сколько набрали?

– Четыреста человек…

– За четыреста человек отвечать…

– А второй заход у меня пятьсот семьдесят пять… Но здесь вооружение серьезное. Вот разговаривали, беседовали, некоторых с 7‑го «Барса» отправляли ко мне: «Этот к нам не подходит». Ведь несколько дней они добирали. Говорят: «Алкоголик». Про одного: «Руки трясутся». Я его взял. Он как будто пьяный постоянно. Лет ему пятьдесят. Он с Дальнего Востока. У него давление низкое, почему руки и трясутся. А когда выпьет, давление нормальное. А там он оказался безотказным. Ни слова. Ни нытья. Ничего. Он говорит: «Надо командир?» – «Надо». – «Я пошел». Чуть ли не сутками мог на посту находиться.

– Самое ценное. Нервы трепать не будет…

– И это меня поразило. Еще у него позывной был «Байден».

– Байден, – я затряс руками.

Все знали доходягу, дышащего на ладан, американского президента.

– И я не стал менять его позывной, – смеялся Владимир Петрович.

Ночь – день, день – ночь…

– Долго ребят готовили?

Карзанов:

– Там все очень быстро произошло. Батальон начали готовить числа 15 апреля, более-менее. А получилось, что я оружие, все снаряжение получил на батальон сам. Автоматы, бронежилеты, каски, шлемы получил на себя. И когда ко мне приходили командиры рот, взводов, они получали от меня. Я посмотрел военный билет, побеседовал пять минут, более-менее мне стало понятно, на что он годен, записал в книгу, бойцам сказал, на какую он должность, и уже они формировали по моим записям.

– То есть мотострелок, пулеметчик, гранатометчик…

– Да. Стрелок, старший стрелок. Гранатометчик. Помощник гранатометчика. Пулеметчик. Плюс у меня была отдельная минометная батарея.

– Снайпер…

– Снайпера обязательно были. Там структура немножко другая. В каждом отделении был снайпер. В каждом отделении был пулеметчик. Плюс у меня было подразделение, там не взвода, а группы назывались огневой поддержки. Там было вооружение хорошее. АГС-17 «Пламя», были ПТУры, даже на вооружении легкие огнеметы, плюс «Утесы» были (крупнокалиберные пулеметы. – Примеч. авт.). То есть в каждой роте взвод огневой поддержки. Серьезное вооружение.

– А то «снайперу» дадут винтовку, а он и стрелять не знает как…

– Здесь так и получилось, когда я второй заход осуществлял. Здесь не я распределял, а сами все. Тем более некоторые офицеры: «Нет-нет, я лучше с вами пойду рядовым». Там сотрудники милиции-полиции. Вот у меня прикол был. Был танкист, а нет офицерских должностей, они закончились. Ребята приехали позже. Кажется, с Сибири. Он капитан-танкист: «Я пойду простым». Я ему: «С ПТУРом пойдешь?» – «Пойду». Он единственный, кто на учебных стрельбах в мишень попадал. И тренировки: люди приходили и постоянно, ночь-день, день-ночь. Я иногда ложился часов в пять утра, чтобы передохнуть чуть-чуть. Надо сходить на полигон: там до него два километра.

– Жесткий конвейер.

– Да. Причем бойцы, что мне понравилось, и я поддержал это полностью. Он пришел, ему дали бронежилет, дали автомат, дали шлем, и он с ними не расставался. То есть там не было такого: сдача не сдача. Он целые сутки с оружием напролет, и они отвечали за него. Единственное, на ночь сдавали. Там были контейнеры специальные. Всё. Всё остальное время они находились постоянно со своим оружием. Тем более там территория огорожена. Со своими средствами защиты. С противогазом. Все это. Они постоянно находились. Они привыкали к тому, что оружие всегда с ними.

– А окопы тренировались рыть?

– Там времени на рытье окопов было мало. Там больше нужно было «ставить на ноги». Плюс многие специальности новые для них. Потому что, допустим, в штате минеров у меня не было. Саперов. Занятия проводили по всему, начиная с тактической медицины и заканчивая саперной инженерной подготовкой. Заново обучали минометную батарею. Такая была своя. Были не артиллеристы, а артиллерия ствольная. Плюс разведка – это БПЛА. Был один боец из Москвы, он привез с собой квадрокоптер.

– А птурщику давали боевыми стрелять?

– Именно боевыми. Там стрельба была неограниченной. И минометы боевыми стреляли. Единственно, по сроку мало. Мы тронулись на Украину 24 апреля. Судьба 7‑го «Барса» оказалась печальной. Командир бросил бойцов, запятисотился (покинул поле боя. – Примеч. авт.) вместе с бойцами. До этого положил группу, не буду врать, до роты. Часть попала в плен. Тех, кто в плен попали, потом размещали в Ютубе «Барс 7‑й».

На линии Дорожнянка – Марфополь, Степановка – Чкалово

– Откуда заходили на Украину?

– Мы заходили через Мариуполь. Там еще шли бои. Мы там были немного. Прошли. На город было страшно смотреть. Бегают собаки с поводками. Голодные, брошенные.

– Хозяев нет.

– Могилы во дворах. Куча еще техники. Идут боевые действия.

– А как шли, на чем?

– У меня в «Барсе 8» была техника. «Уралы» и КамАЗы. И были уазики. Они быстро сдохли. Они старые. Двигатели никакие. Вышли из строя, еще не дошли до Мариуполя. Их собирали со всей страны. Вот у меня было тридцать единиц автомобильной техники.

Справа – комбат Карзанов