Ловцы снов - Анна Аникина

Здоровенный негр-пограничник всё же поинтересовался, всё ли хорошо у мадам. Алиса кивнула. И поняла, что из французского постепенно исчезло слово "мадемуазель" так же, как из немецкого пропало "фройляйн". Вот он — феминизм в действии. Теперь указывать на семейное положение было почти неприлично.

Рейс в Торонто был через четыре часа. Последний раз она была здесь давно. Можно было бы сбегать в город. Но Алисе не хотелось. "Пусть он ещё немного побудет мечтой", — разрешила она себе, а то на душе было совсем тухло.

Она устроилась у окна. Взяла себе в вендинговом автомате чашку шоколада и круассан. Мимо процокали каблуками стюардессы Air France с алыми платочками и в такого же цвета перчатках. В одной из них Алиса моментально опознала Кристину — девушку Кухарского. Та шла, везя за собой элегантный чемоданчик и уткнувшись в телефон. Улыбалась тому, что увидела на экране. Алиса накинула на голову капюшон. Не хотелось попасться ей на глаза.

Сделала глоток какао. Посмотрела на поле. Садился огромный Боинг польских авиалиний. Огромные буквы LOT и журавля на хвосте Алиса сразу заметила. Да что ж такое? Но где-то в глубине была надежда, что вот сейчас каким-то чудом рядом появится Михал.

Ох, как бы она вмазала сейчас ему по роже! За эту Анету силиконовую. За "настройку" и "расслабление". За все свои сны.

Время прошло в полубессознательном состоянии. Чуда не случилось. Когда объявили посадку на канадский рейс, Алиса зачем-то ещё оглядывалась. Но нет. Никто её не искал и не догонял.

В самолёте она отлично поболтала с канадским парнем по имени Робин. Тот демонстрировал школьные знания немецкого и рассказывал смешные истории из своей студенческой жизни. Алиса не стала уточнять, ни где учится, ни где живёт.

— Можно я тебя приглашу в воскресенье кое-куда? — Робину, видно, очень хотелось взять её номер.

— Куда? — Алиса даже пальцы скрестила, чтобы это был не футбол.

— На хоккей. Ты любишь хоккей?

— Хоккей? Почему бы и нет, — пожала плечами Алиса.

— Алиска! Лиса! Прилетела, verdammte hexe (чёртова ведьма)! — кинулась к ней в Прилете Соняша.

У неё за спиной топтался Тони с букетом. И своей кепкой и очками на глазах ещё больше привлекал к себе внимание.

— Антоха! Ты лучше сними всё это. Тебя всё равно узнали, — Алиса обняла мужа подруги.

К Белову конечно потянулись желающие взять автограф и сфотографироваться.

Алиса совсем забыла про Робина. Теперь тот стоял и ошалело хлопал глазами. И совершенно не мог понять, почему они разговаривают по-русски.

— Лиса, ты меня пугаешь. Ты его где взяла? — зашептала Соняша, сделав страшные глаза.

— Это Робин. Летели вместе. Он меня на хоккей пригласил.

— Так всё плохо? — Соня оглядела подругу.

Алиса обернулась к Робину, протянула руку за своим чемоданом. Тот, видимо, сообразил, что на хоккей Алиса идёт, но явно не с ним.

— Всё! Мы домой! — скомандовала Соня по-английски.

Алиса улыбнулась. Хотелось сейчас сказать словами Сониной бабушки — Людмилы Викторовны Склодовской: "Соня, выключи адмирала!". Но это у них, видимо, наследственное. Не выключается.

Глава 129

Как только их отпустили с базы сборной, Михал собрался обновить телефон. Беспокойство усилилось. Хотелось уже наконец услышать любимый голос и снова обрести способность дышать.

На стоянке к нему кинулся репортёр. Выскочил из-за машин как чёрт из табакерки.

— Пан Тухольский, когда свадьба? Говорят, старая любовь не ржавеет?

Михал не понял ничего. Какая старая любовь, если речь про Алису? Свадьба? Он ничего о своих долгосрочных планах не говорил ни одной живой душе.

— Ваша мать отказалась давать комментарии. Вы что-то скрываете?

Вот это журналист зря сказал. Если ещё за секунду до этой фразы, Михал хотел у него уточнить, что тот имел в виду. При упоминании мамы желание было одно — втащить этому любопытному по роже, чтоб не смел беспокоить его семью, а его грязный язык не молол ерунды.

— Без комментариев, — зло бросил Тухольский.

Драться с журналистами — это точно ниже его достоинства. Хотя сейчас кулаки чесались. Лучшая тактика — игнорирование. Так учил Миша. Правда, сам он, как казалось Михалу, в такой ситуации врезал бы не задумываясь. И не боясь скандала.

Он поехал и купил новый аппарат, восстановил сим-карту. Подгрузил контакты из "облака". Сразу набрал номер Алисы. Внутри всё аж клокотало. Автоматический голос ответил, что "аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети". Сообщения вроде доставлялись, но прочитаны не были. Это было очень странно. Сколько они уже не разговаривали? Михал сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Хотелось засунуть голову под ледяную воду, чтобы начать внятно соображать. Где Алиса? Где она, чёрт побери? Он без неё не может… Вообще ничего не может. Даже дышать.

Тревога усиливалась. Михал набирал её номер снова и снова. Результат был тот же. Можно было предложить, что у Алисы с телефоном тоже что-то произошло. Тогда не страшно. В ближайшее время она выйдет на связь. А что, если она разболелась сильнее и теперь ей совсем плохо?

Когда он добрался до дома, его встретил отец. Радости на его лице не было.

— Что случилось? — похолодел Михал.

— Сегодня возле университета к маме подошли журналисты, — Роберт смотрел на сына очень внимательно, словно проверял что-то для себя, — Они спрашивали, правда ли, что ты порвал с Алисой фон Ратт и восстановил отношения с Анетой.

— С кем? — Михал даже не сразу понял, про кого говорит отец.

— С той сучкой, которая делала себе карьеру за твой счёт, я полагаю, — выдохнул Роберт.

— Пап… Это бред! Ты же понимаешь? Я Алису люблю! При чём тут Анета? Мы сто лет не общались. Не помню даже, когда видел её в последний раз. Когда в Мюнхен уезжал, наверное.

— Я тебе покажу кое-что. Почитаешь.

Михал прочитал быстро. Было ясно, что это, если цензурно выразиться, выдумка от первого до последнего слова. После прочтения интервью Анеты отчаянно хотелось вымыться.

— Мама это видела?

— Боюсь, что да. Она расстроена очень. Прилегла. Хорошо, что Алиса не читает по-польски.

И тут Михала накрыло. Алиса тоже это читала. Статье почти сутки. При Алисином профессионализме, она обязательно промониторила все источники. А у него не отвечал телефон. Оно, конечно, белыми нитками было шито, что интервью — чушь собачья. Это всем известно. Не могла же она поверить в этот бред? Или могла?

Глава 130

К ночи ситуация