Диктатор - CMD

все равно что взять кувалду и ею начать играть в гольф! Мячики, конечно, лететь будут далеко, но сколько и каких канав образуется на газоне! Не заметить их — невозможно. Поэтому действовать приходится хитростью. Например, заменять одни воспоминания другими. Ты видел не то, как твой сосед колдует, а как, например, через ноздрю выпил пинту пива. Или в реку нырнул глубоко и просидел под водой пять минут. Или еще чего. В общем, нужно изменять память так, чтобы старое удивление не входило в конфликт с новыми воспоминаниями. Ну и, конечно же, нужно стараться, чтобы новые воспоминания не нарушали Статут, а еще лучше — способствовали его поддержанию.

— И как вы решили такую сложную задачу? — с интересом спросил Энтони.

— О. Без лишней скромности скажу — изящно. Я не стал удалять воспоминание о том, что его родителей и брата разорвали оборотни. Я только изменил образ оборотней на собак вроде той, которую разрубил Крэбб. Что, опять же, не противоречит воспоминаниям — ведь это действительно его собака. Минимальная коррекция. А еще я добавил ему в память одну мысль. Даже не мысль, а небольшое сомнение: "А хорошо ли я запер дверь?" Еще одно очень небольшое вмешательство, которое, к тому же, не противоречит логике. У маггла нет и быть не могло воспоминаний о том, как он плотно закрыл дверь, не существовавшую в природе.

Некоторые считают, что сомнение — это ненадежно. Я с ними не согласен, так как сомнение — очень хитрая вещь. Чем сильнее ты себя убеждаешь, да еще в таком проступке, тем меньше уверенности. Ночами Робертс будет просыпаться в холодном поту с этой мыслью, днем будет беспрерывно насиловать свою память в поисках подтверждения, которого быть не может, и засыпать с тяжелым сердцем, что это из-за него. День за днем, год за годом он будет грызть себя, доказывая и опровергая, при этом не задумываясь ни о чем другом. И самое главное, когда его поймает полиция, то первое, что он им ответит — "Это не из-за меня вырвались собаки! Не я виноват! Не я!" После такого разве будет кто-нибудь разбираться, собаки ли это были и откуда они взялись? А возможные пробелы спишут на стресс или попытку обмануть следствие.

— То есть, — с ужасом спросил Уэйн после долгой паузы на осмысление услышанного, — вы парню не только не стерли плохие воспоминания, а еще добавили новых?

"Черт! — подумал я, окинув взглядом парней. — А ведь покоробило услышанное только моего брата… Эрни — чистокровный волшебник и аристократ, что ему до магглов? Джастин больше аристократ, чем маггл, так что принцип "у короля много" впитал с молоком матери. Остальные — чистокровные или полукровки из серьезных семей, поэтому даже мысленно не могут поставить себя на место Робертса. Да что там парни, даже я, уж на что любитель справедливости, и то как-то равнодушно воспринял случившееся, в душе признавая за англичанами право поступать с англичанами как угодно жестоко. Что-то куда-то не туда я воспитал свою команду…"

— Ха, — улыбнулся Гувер. Вот только даже самый предвзятый критик не назвал бы эту улыбку иначе чем зловещей и мерзкой. Более того, с этого момента даже тень шутливости исчезла из его голоса. — Он более не принадлежит нашему миру, поэтому не должен иметь возможности нанести ущерб Статуту. Не нравится? Я не просто так заставлял вас запомнить наш девиз. "Все ради существования магического мира!" Где здесь хоть намек на интересы магглов? Мы работаем на благо волшебного мира и только его! Теперь вы увидели, как именно это происходит. Разве я не говорил вам, что вы ничего не понимаете?

Молчание стало ему ответом.

— Я знаю, — тон волшебника смягчился, — что это неприятно. Но утешение нужно искать в факте, что мы делаем невероятно важную работу — стоим на страже магического, нашего с вами, мира. Вот только "встать в строй" пригоден далеко не каждый. Лучше решить для себя как можно раньше — видите ли вы себя в рядах служащих нашего департамента или нет. В случае ответа "да" не сомневайтесь — помимо морального удовлетворения наша трудная работа соответствующим образом оплачивается. Есть вопросы? Нет? Тогда, я думаю, можно… Что вам опять непонятно, мистер Крэбб?

— У меня вопрос. Если, как вы говорите, любые наши действия приводят к тому, что увеличивают, кхм, нагрузку на Статут, то обязательно должен существовать некий способ серьезно поправить баланс в нашу сторону. Иначе, как ни сохраняй Статут, рано или поздно все это весьма плохо кончится, — подвел я разговор к той теме, которая уже давно сильно беспокоила меня. Как-никак, мне в этом мире жить именно на стороне волшебников.

— Это секретная информация. Станете как минимум главой отдела — получите к ней доступ. Под роспись и магическую клятву неразглашения, — голос и глаза Гувера, и без того без всякого намека на теплоту, вовсе заледенели.

— Но такой способ существует?

— Да. Такой способ существует. Даже не один. О самом простом и доступном каждому волшебнику вы и сами могли бы легко догадаться. Намекаю. Вспомните, как в маггловских сказках описываются ведьмы и колдуны? Это всегда нелюдимые одиночки, живущие наособицу. Часто — уродливые или, наоборот, очень красивые. А теперь угадайте, кто самый законопослушный, вежливый, доброжелательный и всегда готовый помочь сосед в деревне? Кто общителен в коллективе, кто без всяких понуканий ходит в соседский дозор в самое неудобное время? Да-да-да. Вы не ошиблись. Именно волшебник, живущий среди магглов. На поверхности же все лежит! Ведь совершенное зло можно, пусть это и сложнее, отработать добром, а не только… кх-м, — тут Гувер внезапно резко замолчал.

"А вот и клятва. Отработать добром, а не только чем? Любопытно!"

— Ладно. Хватит вопросов на сегодня. Хватайтесь, — Гувер вытащил из кармана нитку, увеличил ее в размерах до толстой веревки. — Портключ перенесет в Министерство, а оттуда уже разбежитесь по каминам. И да, считайте, оценить я вас оценил. Положительно. Дальше будете работать с моими замами. И имейте в виду, что о некоторых вещах не стоит болтать направо и налево. "Болтрушаек" выбрасывают из Министерства пинком, на долгую память награждая "черной меткой". Вам все понятно?

Интерлюдия 37

— …Кстати, ну и как тебе молодые? — спросил Джим у своего друга, когда все важные темы уже были обсуждены, а съеденный ужин успел частично перевариться,