Вариации на тему любви и милости - Жан-Клод Ларше

Итак, можно убедиться, что любовь не ограничивается материальными благодеяниями – она их подразумевает, но только к ним ее часто ошибочно сводят. С одной стороны, это объясняется тем, что благодеяние не способствует установлению равенства с ближним, а с другой – потребности другого человека не всегда бывают исключительно материальными, но также психологическими, нравственными и духовными. В контексте такого широкого понимания любви скудость дающего или чрезмерное число нуждающихся не являются преградами для выражения любви.

Способность чувствовать то же, что чувствует ближний, и стремление к благоприятному для него равенству обусловлены ощущением того, что он, как и мы, является членом одного и того же тела. Оно, это тело, – уникальная человеческая природа, сотворенная Богом, к ней в равной степени принадлежат все люди, а также Христос, Который принял в Свою Ипостась человеческую природу.

Святитель Василий Великий: Идеал братской жизни

Что равняется сему житию? Но что и блаженнее его? Что совершеннее такой близости и такого единения? Что приятнее этого слияния нравов и душ? Люди, подвигшиеся из разных племен и стран, привели себя в такое совершенное тождество, что во многих телах видится одна душа и многие тела оказываются орудиями одной воли. Немощный телом имеет у себя многих состраждущих ему расположением; больной и упадающий душою имеет у себя многих врачующих и восстановляющих его. Они в равной мере и рабы и господа друг другу и с непреоборимою свободою взаимно оказывают один перед другим совершенное рабство – не то, которое насильно вводится необходимостью обстоятельств, погружающею в великое уныние плененных в рабство, но то, которое с радостью производится свободою произволения, когда любовь подчиняет свободных друг другу и охраняет свободу самопроизволением. Богу угодно было, чтобы мы были такими и вначале, для этой цели и сотворил Он нас. И они-то, изглаждая в себе грех праотца Адама, возобновляют первобытную добро́ту, потому что у людей не было бы ни разделения, ни раздоров, ни войны, если бы грех не рассек естества. Они-то суть точные подражатели Спасителю и Его житию во плоти. Ибо как Спаситель, составив лик учеников, даже и Себя соделал общим для апостолов.[592]

Святитель Василий Великий, который, вместе с преподобным Пахомием Великим, был одним из основателей общежительного монашества, в приведенном отрывке воспевает идеал братской жизни, который в полной мере достигается в монашеских общинах, но также должен характеризовать всю церковную общину и составляющие ее малые общины.

Этот идеал представляет собой совершенный союз духа и сердца, отражающий единодушие людей разных рас, социального происхождения, темперамента, интеллектуальных и физических способностей, психического и телесного здоровья, возраста и пола.

Чудом любви эти различия перестают быть источником противостояния и разобщения, тем, что преподобный Максим Исповедник называл «разделением падшей природы на противоположные друг другу части», и становятся взаимодополняемыми элементами уникального организма, все члены которого существуют и действуют в гармонии. Таким образом в определенном смысле воссоздается райское состояние, и люди, пребывающие в нем, обретают радость и духовные блага, которые были в раю.

Равенство восстанавливается при полном уважении существующих между людьми различий вследствие того, что каждый воспринимает не свои характерные черты как превосходство, но как то, что он может разделить с теми, кто их лишен.

Отвержение всякого поползновения властвовать над ближним – страсть, о которой в духовной жизни часто забывают, но которую преподобный Максим Исповедник считает одной из трех важнейших человеческих страстей, а святой Ефрем Сирин в молитве, читаемой православными христианами Великим постом, относит к четырем порокам, об избавлении от которых нужно в первую очередь молить Бога, – и непрестанное стремление сделаться служителем ближнего становятся залогом создания и сохранения гармонии жизни в обществе, в котором царит взаимная любовь.

По причине того, что каждый в обществе благодетельствует другим из любви и совершенно добровольно, такому образу жизни чуждо принуждение, злая воля и печаль. Такая жизнь, напротив, есть источник вечной радости. Благодаря ей индивидуальная свобода вовсе не ограничивается, а расширяется, потому что человек избавляется от страстей, которые как в личной, так и в социальной жизни оказываются единственной истинной причиной принуждения и порабощения законам греховной природы.

Живя в обществе, воодушевленном любовью, люди в конечном итоге осуществляют замысел, который Бог определил им с самого начала. Диавол и грех мешали им, но Христос, основав Свою Церковь как Собственное тело, члены которого суть верующие, даровал всем крещеным благодать и силы осуществить этот замысел, а на примере Своих учеников показал, как его исполнить.

Преподобный Порфирий Кавсокаливит: Я и ты – это одно

Часто паломники просили старца помолиться за них, за их близких, и он всегда обещал, что будет молиться. <...> «А как вы, геронда, мо́литесь обо всех этих людях?» И старец совершенно спокойно ответил: «Вот так. Прежде всего я говорю: „Господи Иисусе Христе, помилуй мя“». – «Говорите, „помилуй мя“? Но ведь они просили вас молиться о них, а не о самом себе», – с недоумением возразил я. Старец, видя мое непонимание, ответил: «Хорошо. Разве ты не знаешь, что если Бог не помилует меня, то Он не помилует и тебя? Разве ты не знаешь, что ты и я – это одно?» Простые, но очень глубокие слова, более чем глубокие. Такой глубины, что в другой нашей беседе отец Порфирий сказал, что в этом чувстве нашего единства с другими кроется таинство духовной жизни во Христе.[593]

Человек, любящий ближнего и молящийся о нем, со временем приобретает чувство единства с ним. Речь идет не об интеллектуальном представлении через общие и абстрактные концепты «сущности» и «природы», а об опыте непосредственного восприятия и ощущения этого единства. Оно имеет три основания и три измерения.

Во-первых, так как люди происходят от общего предка, Адама, то они имеют одну и ту же человеческую природу, которая в равной степени присуща каждому, хотя каждый обладает ей по-своему. Такое единство имеет