Берлин-45 - Сергей Егорович Михеенков

Нет нужды лишний раз подчёркивать руководящую и решающую роль партии в исторических победах над врагом. Это каждому понятно. Но наша партия никогда не умаляла роли отдельных лиц, проявивших себя на том или ином участке борьбы за Родину. Политическая реабилитация маршала ЖУКОВА Г. К., которой ждут миллионы советских граждан, прозвучала на весь мир как восстановление справедливости».

Многие из тех, с кем маршал Г. К. Жуков воевал и под Москвой, и под Ленинградом, и под Киевом, могли бы написать и подписать подобное. Всё в письме было выражено точно, по-военному лаконично и ясно. Но автором его оказался лишь он – «член КПСС, генерал запаса АНТИПЕНКО».

Всю жизнь он тосковал по родине. После войны часто приезжал к землякам, много помогал родному селу и колхозу. По сути дела, генерал переселил земляков из землянок в дома – в 1946 году пригнал на ближайшую станцию шесть вагонов леса. Сразу построили школу, другие здания, жильё. Потом – вагон сельскохозяйственного инвентаря, трактор, «Виллис» из числа списанных и капитально отремонтированных.

Земляки любили своего генерала, всегда встречали его хлебом-солью.

Умер Николай Александрович Антипенко в 1988 году в Москве. Перед смертью генерал завещал похоронить себя на воинском мемориале в родном селе, когда-то носившем название Нижний Куркулак…

Штурм Рейхстага

Алексей Прокопьевич Берест, младший лейтенант, заместитель командира батальона по политической части;

Григорий Петрович Булатов, рядовой, разведчик взвода пешей разведки 674-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии;

Абдулхаким Исакович Исмаилов, старший сержант, разведчик 101-й отдельной механизированной разведывательной роты 82-й стрелковой дивизии 8-й гвардейской армии;

Алексей Леонтьевич Ковалёв, гвардии младший сержант, разведчик 83-й отдельной гвардейской разведроты 82-й стрелковой дивизии 8-й гвардейской армии;

Рахимжан Кошкарбаев, лейтенант, командир 1-го взвода 3-й стрелковой роты 674-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии;

Иван Никифорович Лысенко, старший сержант, разведчик 674-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии;

Степан Гаврилович Орешко, рядовой, разведчик взвода пешей разведки 674-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии;

Алексей Дмитриевич Плеходанов, подполковник, командир 674-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии;

Виктор Николаевич Правоторов, старший сержант, парторг взвода пешей разведки 674-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии;

Пётр Николаевич Пятницкий, связной штурмового батальона 756-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии, младший сержант.

Семён Егорович Сорокин, лейтенант, командир взвода пешей разведки 674-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии;

Василий Митрофанович Шатилов, генерал-майор, командир 150-й Идрицкой стрелковой дивизии 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта.

Другие

Писатель Василий Субботин, фронтовик, дошедший до Берлина, писал: «Страшно сужен круг людей, бравших Рейхстаг… Бралось одно имя, одна фигура, и за её спиной похоронено очень много безымянных… От юбилея к юбилею мы рассказываем об одних и тех же людях. Так создаётся впечатление, что Рейхстаг брали несколько человек. Какая неправда!»

Невозможно в одном кратком очерке восполнить пробелы истории и провалы памяти. Но хоть чьи-то имена удастся собрать в те лихие штурмовые группы, которые ворвались в Рейхстаг 30 апреля 1941 года, дрались за каждый оконный проём и пролом в стене, за каждую ступень наверх, за каждый этаж, чтобы поднять над зданием Знамя Победы.

Со школьной скамьи мы знаем: весной 1945 года войска под командованием маршала Г. К. Жукова штурмом овладели Берлином; был взят Рейхстаг, на куполе которого советские бойцы М. А. Егоров и М. В. Кантария водрузили Знамя Победы.

Потом, по прошествии лет, вдруг рассмотрели на кадрах кинохроники, а также на фотографиях победных дней со Знаменем Победы совершенно другие лица…

В марте 1969 года в канун Дня Победы вышла книга мемуаров Г. К. Жукова. Берлинской наступательной операции, штурму Берлина и последним дням войны автор уделил достойное место. Называл имена героев, рядовых бойцов, сержантов, младших офицеров, отличившихся в боях. О Егорове и Кантарии – ни слова. Но в книге была помещена фотография группы разведчиков лейтенанта С. Е. Сорокина, та самая, где они все радостные, улыбающиеся, только что вышедшие из боя, и на первом плане юный Григорий Булатов. Вряд ли Маршал Победы, командующий войсками 1-го Белорусского фронта, на которые легла основная тяжесть сражения за Берлин, не был посвящён в интригу последних дней боёв за Рейхстаг. Всё он знал. Промолчал, потому что понимал – не время говорить всю правду. Он-то и мемуары писать поначалу не хотел. Но это отдельная история. В последующих изданиях «Воспоминаний и размышлений», где за маршала начали дописывать компетентные товарищи целые главы, фотография сорокинцев исчезла. Вот уж воистину: Бог – своё, а чёрт – своё…

В последние годы появилось много публикаций, проливающих свет на окутанную туманом историю штурма Рейхстага и водружения над куполом здания Знамени Победы. И постоянно нет-нет да и появляются новые. Называются совершенно иные имена бойцов, установивших над Рейхстагом штурмовые флаги и вымпелы, а также полковые штурмовые знамёна. Среди авторов и «разоблачители», и серьёзные исследователи, беспристрастные и глубокие. Это совершенно два разных потока. Одни ищут правду, восстанавливают историю, ту, которая была, отскабливая её от наростов мифологем, конъюнктурной ретуши и откровенной лжи. Другие – лишь бы в подтексте намекнуть, что всё в нашей истории лживое, ненастоящее, а герои выдуманные, фальшивые, да истории, пожалуй, нет, есть «тысячелетняя парадигма несвободы»…

Итак, имена, которые были вычеркнуты и стёрты.

1

Иван Никифорович Лысенко. Разведчик 674-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии, старший сержант. Непросто и в то же время удивительно сложилась судьба этого героя штурма Рейхстага.

Родился он в 1917 году на Брянщине в селе Кузнецы. В 1929 году окончил четыре класса начальной школы – вот и всё образование. В 2011 году в интервью журналисту Владимиру Павлову для журнала «Брянская тема» Иван Никифорович рассказывал: «Мой отец умер, когда мне было всего шесть лет. Он, здоровый, крепкий, сильный деревенский мужик, неожиданно заболел и сгорел буквально за несколько дней. Мать осталась с двумя детьми на руках: я дошкольник да сестрёнка младшая.

Надо было что-то решать, помогать матери. Так, в возрасте двенадцати лет я пошёл работать в колхоз. Много нас тогда, детей, работало на колхозных полях. Школы побросали – не до того было. Об играх да забавах даже и не думали. Какие игры! Есть нечего…

Я и пахал, и боронил, и сено возил, и торф заготавливал – много всякой работы делал.

С продуктами в то время было очень плохо. Порой сидели на одной мороженой картошке да солёных огурцах. А иногда и этого не было. Правда, от голода в нашем селе никто не умер. Хоть и плохи дела были, но соседи друг друга не бросали: те, кто побогаче, приносили еду бедным. Выживали как могли.

В селе Кузнецы до войны было около ста дворов. И в каждой семье, самое малое, – пятеро детей. За редким исключением, меньше. Иногда, бывало, нарвёшь в поле колосков, обожжёшь усы на костре и ешь. И зерно это вкусное было, спелое, мягкое…»

Колоски… Пшеничные, с привкусом молока, когда они ещё недозрелые, и с ярким ароматом свежеиспечённого хлеба, когда зёрна уже начинают твердеть. Ржаные – грубоватые, их трудно разжёвывать, и они не так вкусны, как пшеничные, но очень сытные. Колоски, колоски… За них-то и арестовали шестнадцатилетнего Ваню Лысенко, и осудили по Указу «Семь восьмых» или «О трёх колосках», как тогда называли в народе Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». Дали «десятку» и отправили в один из самых жестоких лагерей системы ГУЛАГа – на Соловки.

Соловецкий лагерь особого назначения отличался особой жестокостью, порой переходящей в бесчеловечность по отношению к заключённым. Иногда, в особые минуты душевного волнения, Иван Никифорович рассказывал своим знакомым и детям о том, что довелось пережить на Соловках. Тяжкий, бессмысленный труд. Пригоршнями переносили воду из одной проруби в другую… Перекатывали с места на место огромные валуны… За незначительные провинности