Радио Свобода как литературный проект. Социокультурный феномен зарубежного радиовещания - Анна Сергеевна Колчина

Ознакомительный фрагментисторией РС. За год до этого он был обвинен КГБ в распространении антисоветских материалов и эмигрировал из Советского Союза. Тольц вспоминает: «Оказавшись в Австрии, поскольку на Лубянке мне сказали, что я могу уехать только через Вену, чтобы не создавать прецедента, я, естественно, подумал о городе Мюнхене. У меня к тому времени на Свободе уже работали какие-то давние знакомые, я подумал, что это было бы интересно там и жить и, возможно, работать… До этого я слушал Свободу за городом. В Москве было трудновато слушать. Сейчас я вспоминаю: мы регулярно слушали цикл передач, который был по книжке Фридриха Незнанского и Эдуарда Тополя “Журналист для Брежнева”. В октябре 1982 года я оказался в Мюнхене, на РС я уже попал, наверное, в конце года. Поговорив с руководством, я понял, что есть возможности работы. Все делалось не сразу, вначале я был фрилансером до середины 1983 года, а потом появилось обещанное мне заранее место в исследовательском отделе РС. Это была привычная для меня работа аналитика, и я с удовольствием этим занялся. Со мной работал Кружин (Бублик), который в свое время работал в охране генерала Власова, а у нас занимался военной аналитикой, делал выписки, делал какие-то построения… В Русскую службу меня уговорили перейти, чтобы вести старейшую аналитическую программу РС “Россия вчера, сегодня, завтра”. До меня ее вел Глеб Александрович Рар, публицист, церковный и общественный деятель, ведущий программ “Не хлебом единым”, “Балтийский маяк”, “Партнер – Германия”. Напротив меня в Русской службе сидел Олег Красовский, потом его уволили за крайний русский национализм… Эмигрантов первой и второй волн было много, но к тому времени, когда я работал, они уже не играли первую скрипку. Мне довольно много приходилось говорить о правозащитном движении… В Русской службе вечно возникали, мне кажется, искусственно инсценировались, дебаты по тому поводу, что можно говорить, и, в частности, возникла тема, связанная с власовцами. Я сказал, что вообще не может быть запретных тем, это чушь. Вопрос о нахождении нужной тональности в нашем спокойном отношении к прошлому, если его нет, то это уже не история»[85].

В 1980-х годах Тольц вел актуальные политические программы и был одним из первых ведущих регулярных передач в прямом эфире: «В стране и мире», «Одна шестая», «Зеркало», «Либерти лайв». Ему принадлежат замысел и первые выпуски аналитической программы «Русская идея», которую он затем передал писателю и философу Борису Парамонову. С 1998 года Тольц вел на РС авторскую аналитическую программу «Разница во времени» – это разговоры о России, документальные беседы о прошлом и настоящем страны. Кроме того, он автор художественно-публицистической программы «Документы прошлого», в которой использовал фрагменты из звукового архива РС, материалы из Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива социально-политической истории и др. Созданный автором цикл передач, посвященный 40-й годовщине XX съезда КПСС, лег в основу первого мультимедийного проекта РС. К участию в этом проекте были привлечены историки, архивисты, эксперты и политические деятели из разных стран Европы и США. (Проект принят Министерством образования России для распространения в школах и используется для изучения истории в университетах.)

Тольц также предложил на радио новую форму исторического рассказа – он автор цикла из двенадцати программ «Три дневника. По маршруту Стейнбека полвека спустя». Этот цикл вспоминал тележурналист, заведующий кафедрой телевидения и радио факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова Георгий Кузнецов. Он отмечал, что в связи с коммерциализацией современного отечественного радио из эфира российских радиостанций пропадают радиоочерки, а РС в своем роде наследует традиции русского толстого журнала: «На отечественном радио не стало радиоочерков. Радиокоммерсанты считают этот жанр устаревшим, невыгодным. Отчего же на “Свободе” он процветает? Сегодняшний радиожурналист “Свободы” повторил маршрут Стейнбека и создал ряд радиоочерков… Почему мы опять обращаемся к зарубежным радиоголосам, чтобы получить то, чего не услышишь по отечественному радио? Правда, обращаемся теперь не таясь…»[86]. Серия радиопередач создана по следам путешествия нобелевского лауреата, американского писателя Джона Стейнбека, который посетил Советский Союз в 1947 году. Результатом визита Стейнбека стал «Русский дневник» – книга, где он попытался описать советскую повседневность. Другой «русский дневник» – о самом Стейнбеке и его путешествии – тайно составлялся людьми, специально приставленными к писателю, чтобы организовать «правильное освещение» советской действительности. 50 лет спустя Владимир Тольц повторил маршрут Стейнбека и нашел в архивах секретные донесения о его поездке[87].

Радио Свобода в информационном пространстве СССР

Что побуждало советскую аудиторию настраиваться на волну РС?

Во-первых, ощущение того, что достоверная информация о внутренних процессах в стране недоступна из местных официальных источников; во-вторых, интерес к западной точке зрения на события в СССР; в-третьих, интерес к повседневной жизни на Западе и стремление познакомиться с «запрещенной» культурой; в-четвертых, интерес к жизни на Западе «бывших советских» (эмигрантов), интерес к неизданной в СССР литературе и произведениям писателей русского зарубежья, а также стремление больше узнать о культурном наследии России, утраченном и замалчиваемом после революции (РС выступает в роли связного между советскими гражданами, оставшимися в Союзе и покинувшими его); наконец, в-пятых, служебная необходимость быть в курсе того, что «говорит враг»[88].

Из всех западных станций слушатели предпочитали РС, потому что оно специализировалось на трансляции запрещенных книг и критических беседах эмигрантов[89].

Постоянной аудиторией западного радио были также кремлевские «слушатели»: «Среди аудитории были такие, кто следил за западными радиопередачами регулярно, причем по распечаткам дайджеста западных радиопередач. Их было немного. Все они относились к самому верху советской партийно-государственной пирамиды и являлись получателями “ОЗП” (Особых закрытых писем), связанных с иностранным радиовещанием… Эти избранные “слушатели” были как раз теми людьми, кто определял советскую политику, в том числе в отношении иностранного радиовещания на Советский Союз»[90]. В период становления западного вещания на СССР и формирования первой генерации слушателей «голосов» (т. е. в начале 1950-х годов) стоит прежде всего отметить «военную специфику советского мировосприятия». Владимир Тольц пишет: «Когда вчитываешься в судебные документы по 58-й статье тогдашнего УК РСФСР (это “политическая” статья, предусматривавшая наказания за “антисоветскую деятельность”), явственно проступает: под влиянием сложно переплетенного букета разновеликих и часто противоречащих друг другу факторов – общей атмосферы холодной войны собственная государственная власть в глазах, по крайней мере, части советского населения, таких больше было среди слушателей “голосов”, представала как оккупант, советская жизнь как оккупационный порядок, а “иноземные силы” – как освободитель… В этом “контексте” зарубежные радиостанции (на “Радио Освобождение” говорили, что им небезразлична жизнь советского народа) воспринимались как олицетворение ожидаемых освободителей…»[91].

Наиболее распространенным типом социальной активности, «инспирированной западным радиовещанием» с середины

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---