Сражение за Варшавское шоссе. Битва за Москву - Сергей Егорович Михеенков

Ваши указания ясны. Сейчас подам команду 1 гв. [мсд] об изменении направления, назад оглядываться не буду, да и нечем, ибо совершенно не решающие указанные Вами направления.

ЖУКОВ. Хорошо, чаще доносите. Будьте здоровы»[84].

Самолёты взлетали с аэродрома Внуково. Ночью. Выброска в районе станция Мятлево – аэродром Фотьяново. Когда-то в Фотьянове садились их самолёты. Теперь там немцы. Гарнизон. Охрана.

Через линию фронта перевалили без происшествий. Внизу мерцало, вспыхивало. Но это были не зенитки. Все вздохнули с облегчением, когда вспышки остались в стороне. Самолёт уже шёл над районом десантирования.

Десантники крутили головами, посматривали на сигнальную лампочку. Наконец она тускло замигала. Пора.

Старший группы распахнул десантный люк. Хлынул морозный воздух.

Толчок вперёд, в морозную черноту, заполненную звёздами и дальними вспышками. Рывок, будто кто-то большой и сильный хочет поставить тебя, бултыхающегося в пространстве, на ноги. Ноги повисают, какое-то время машинально ища опору. Внизу синеет поле аэродрома, редкие постройки на краю. Через мгновение они видны уже более отчётливо. Вот от них отделились чёрные точки, их становится всё больше, они хаотично перемещаются от одного строения к другому. Вспышек пока нет.

Климашин огляделся, потрогал автомат, висевший на груди. Автомат без диска. Диск в патронной сумке. Два парашюта мерцали совсем рядом. Один на корпус выше, другой ниже. Вот пошли трассы – снизу, под углом, и прошили нижний парашют. Послышался крик. Кого-то задело. Вспышки начались по всему полю. Оно стремительно приближалось. Из крайней постройки, с угла бил пулемёт. Климашин успел засечь его точное расположение.

Он натянул стропы, сгруппировался. Толчок немного запоздал. Климашин по пояс вошёл в снег. Парашют начало сносить левее, и он быстро, чтобы не потащило по снегу, под пули, высвободился из лямок. Развязал тесёмки и освободил ППШ. Вставил диск. Всё, пошли…

Перебежал через погашенный парашют. Белый шёлк хрустел под ногами, как отсыревший снег. Десантник в потемневшем на груди маскхалате неподвижно лежал в снегу. Климашин нагнулся к убитому, но не узнал его. Должно быть, кто-то из недавнего пополнения.

Задачей их группы было очистить аэродром от немецкого гарнизона, уничтожить охрану и подготовить взлётную площадку для приёма транспортных самолётов. На самолётах должен был прибыть стрелковый полк с задачей – оседлать Варшавское шоссе, захватить мост через реку Шаню, отрезать мятлевскую группировку противника от медынской и не дать Медынскому гарнизону воспользоваться дорогой для отхода на запад.

Но во время высадки произошла заминка. Вторая группа, которая должна была ударить в тыл аэродромной охране, промедлила и десантировалась слишком далеко от аэродрома. Десантный батальон оказался разбросанным по большой площади. Чтобы собраться и перегруппироваться для боя, требовалось хотя бы полчаса.

Тем временем человек сорок, среди которых оказался и Климашин, приземлились прямо на головы немцев.

Автомат оказался в порядке. Он сделал короткую очередь по окнам казармы. Оттуда тут же ответили несколькими одиночными выстрелами. Стреляли прицельно. В снег неподалёку с небольшим недолётом ударила пуля. Климашин упал, перекатился правее и достал гранату. Если снять ранец, прикинул он, лихорадочно высматривая ближнее окно, где снова вспыхнул выстрел, то гранату доброшу и, может быть, попаду. Если не попаду, то стрелки снова засекут его. И тогда уже вряд ли ему отсюда выбраться живым.

Он освободился от лямок. Рюкзак был тяжёлым – взрывчатка, «сухпай», дополнительный боекомплект и прочее. Привстал на колено и, что было сил, швырнул Ф-1 прямо на вспышку. Взрыв получился глухим, и Климашин понял, что граната влетела в окно и разорвалась внутри. Повезло.

Когда вставал, заметил, что к казарме метнулись ещё двое или трое десантников.

Под ногами хрустело – то ли битое стекло, то ли лёд. Фонарик он включать не стал, чтобы не стать мишенью за первым же поворотом коридора. Наполовину сорванная, перекошенная дверь преградила путь. Он поднырнул под неё и тут же получил удар в плечо. Немец, видимо, бил по голове, целя в затылок. Но Климашин споткнулся, пролезая под дверью, и удар пришёлся правее. Он тут же, определив цель, ударил прикладом снизу. Звякнула каска, отлетев в угол коридора. Удар был сильным, видимо, лопнул ремешок. Немец охнул и завалился набок. Через него перескочил десантник, бежавший следом за Климашиным. Короткая автоматная очередь. Ответная вспышка. Пули обожгли кожу на скуле. По подбородку потекло горячее. К счастью, бежавший рядом десантник опередил немца. Тот выстрелил, уже падая, навскидку, неприцельно. Забежали ещё в одну комнату – пусто. Выскочили на улицу. Климашин потрогал скулу. Ничего опасного – пуля только царапнула, содрав кожу. С такой раной из боя не выходят.

Там, где он приметил пулемётчика, вовсю грохотало и вспыхивало – шёл гранатный бой. Через минуту затихло.

– Всё, ребята! – послышался голос командира группы.

Начали расчищать взлётную полосу. Мало того, что её занесло снегом, немцы, будто предчувствуя что-то, разбросали по полосе бороны, брёвна, железные бочки. Надо было всё это поскорее убрать. Потому что время прилёта транспортов было уже пропущено. Слишком долго шёл бой.

– Отбой! – Голос командира был тревожным, но эту тревогу мог распознать только тот, кто знал командира давно.

Климашин летал на задания с командиром с лета, когда их батальон базировался здесь неподалёку, под Юхновом.

– Отбой! – повторил командир. – Собрать оружие. Уходим.

Если командир приказал собирать трофеи, значит, дела неважные.

В лесу остановились. Сложили под сосной убитых. Несколько человек тут же принялись разгребать снег и рубить лапник.

– Прибытие полка отменяется, – сказал командир. – Только что пришла радиограмма: действовать по варианту номер два.

Это означало, что батальон должен разделиться на мелкие, до взвода, группы, распределить объёкты и цели и действовать в качестве отдельных диверсионных отрядов до нового распоряжения.

Десантники не знали, что причина неприбытия стрелкового полка заключалась не в том, что промешкали они, что не вовремя подготовили аэродромную полосу для приёма самолётов. Северо-западней, где несколько дней назад была окружена крупная группировка противника, немцы начали прорыв, и все резервы были брошены туда. Вот почему несколько дней они будут действовать в этих лесах и на дорогах почти безнаказанно. И даже захватят железнодорожную станцию с эшелоном, поданным под погрузку танков. Несколько часов они будут удерживать её, израсходуют почти весь запас взрывчатки, чтобы вывести из строя танки и железнодорожные платформы. Но потом по Варшавке со стороны Юхнова немцы перебросят дежурный батальон с