Великая Отечественная война: выступления, беседы, комментарий - Иосиф Виссарионович Сталин

Журналист А. Авдеенко вспоминал, как пришел на парад с маленьким сыном: «Беру сына на руки, поднимаю. Мавзолей в десяти метрах или чуть больше. Трибуна и все, кто на ней, как на ладони.

– Видишь?

– Ага. Под дождем стоит. Старенький. Не промокнет?

– Закаленная сталь не боится дождя.

– Значит, стальной человек? Потому и называется Сталин?

– Человек обыкновенный. Воля стальная.

– Папа, почему он не радуется, он на кого-то рассердился?

– На Бога, наверное. Не послал нам хорошую погоду.

– А почему Сталин не приказал Богу сделать нам хорошую погоду?..»

Адмирал Н.Г. Кузнецов вспоминал: «Помнится и такой момент, когда в день парада в честь Победы на обеде в очень тесном кругу в небольшой комнате у Кремлевской стены самые близкие помощники Сталина наперебой восхваляли его, предложив в один час присвоить ему звания генералиссимуса, Героя Советского Союза и наградить орденом “Победа”. Но больше всего запомнилось, как тогда Сталин в конце обеда под влиянием сказанных речей заявил, что он “через год-два должен будет уйти на покой”, не уточнив, как это он себе представляет. Зная теперь, сколь крупные ошибки произошли тогда, можно только сожалеть, что этого не случилось».

В Георгиевском и Владимирском залах Большого Кремлевского дворца, в Грановитой палате и других помещениях Кремля 25 июня состоялся прием участников прошедшего накануне парада Победы. На него было приглашено свыше 2500 человек.

Л.И. Брежнев, участвовавший в параде в сводном полку 4-го Украинского фронта, вспоминал, как он пришел на этот прием: «Явился на официальный банкет раньше времени. Зал пустоват. Решил подойти поближе к тому месту, откуда должен был войти Сталин. А когда он вышел, я рванулся и опрокинул столик с бутылками и запасными тарелками. Штук тридцать их, наверное, было. Все – вдребезги. Но сошло».

Сталин на банкете произнес тост:

– Не думайте, что я скажу что-нибудь необычное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают “винтиками” великого государственного механизма, но без которых все мы – маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо “винтик” разладился – и кончено… Это – скромные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это – люди, которые держат нас, как основание держит вершину.

26 июня были подписаны указы Президиума Верховного Совета СССР «О награждении орденом “Победы” Маршала Советского Союза Сталина Иосифа Виссарионовича» и «О присвоении звания Героя Советского Союза Сталину Иосифу Виссарионовичу», на следующий день – «О присвоении Верховному главнокомандующему всеми Вооруженными Силами СССР Сталину Иосифу Виссарионовичу высшего воинского звания – Генералиссимус Советского Союза».

Молотов вспоминал: «Сталин сказал, что он не подходит под статус Героя Советского Союза. Героя присваивают за лично проявленное мужество. “Я такого мужества не проявил”, – сказал Сталин. И не взял Звезду. Его только рисовали на портретах с этой Звездой. Когда он умер, Золотую Звезду Героя Советского Союза выдал начальник Наградного отдела. Ее прикололи на подушку и несли на похоронах… Сталин носил только одну звездочку – Героя Социалистического Труда».

Берлинская (Потсдамская) конференция и ее последствия

В послевоенные годы Сталин своей международной политикой добился превращения Советского Союза в одну из двух «супердержав» – наравне с Соединенными Штатами Америки.

С 17 июля по 2 августа 1945 года проходила Берлинская (Потсдамская) конференция, в которой участвовали председатель СНК СССР И.В. Сталин, президент США Г. Трумэн и премьер-министр Великобритании У. Черчилль (26 июля Черчилля заменил новый английский лидер Клемент Эттли). Она открылась недалеко от Берлина – в Потсдаме, в резиденции германских королей и императоров Цецилиенхоф и была посвящена, в первую очередь переустройству политической жизни немцев на мирный лад и военно-экономическому разоружению Германии.

Город Потсдам. 1945 г.

В первый же день в полдень состоялась беседа Сталина и министра иностранных дел СССР Молотова с президентом США Гарри Трумэном и государственным секретарем Джеймсом Фрэнсисом США Бирнсом.

Сталин извиняется за то, что опоздал на один день. Но он задержался ввиду переговоров с китайцами, хотел лететь, но врачи не разрешили. Трумэн говорит, что он это вполне понимает. Он рад познакомиться с генералиссимусом Сталиным.

Сталин замечает, что хорошо иметь личный контакт. Трумэн говорит, что, по его мнению, не будет больших трудностей в переговорах, и что сторонам удастся договориться.

Сталин заявляет, что советская делегация хотела бы добавить несколько вопросов к тому списку, который был передан Гарриманом. Молотов указывает, что советская делегация хотела бы обсудить следующие вопросы:

1. О разделе германского флота.

2. О репарациях.

3. О Польше.

4. О подопечных территориях.

Сталин говорит, что в последнем вопросе речь идет не о режиме опеки, который был уже установлен на конференции в Сан-Франциско, а о распределении колониальных территорий, принадлежавших Италии и другим странам.

Трумэн заявляет, что он готов обсуждать все вопросы, которые поставит советская делегация, и что у него есть также некоторые вопросы, которые он хотел бы поставить. Трумэн говорит, что в Берлине находятся вместе с ним генерал Маршалл и другие начальники американских штабов. Если у советских военных имеются какие-либо военные вопросы, то американские военные готовы встретиться для их обсуждения.

Сталин отвечает, что сюда приехали начальник Генерального штаба Красной Армии генерал Антонов, маршал авиации Фалалеев, адмирал флота Кузнецов. Кроме того, Жуков всегда находится в распоряжении совещания.

Трумэн спрашивает, будут ли присутствовать сегодня на заседании военные. Сталин замечает, что советские военные находятся сейчас в Берлине, что они не успеют прибыть к 5 часам сюда.

Перед началом конференции.

Черчилль, Трумэн и Сталин

Молотов говорит, что советская делегация желала бы также обсудить вопрос о Танжере[45] и вопрос об Испании.

Сталин говорит, что советская делегация хотела бы обсудить вопрос о режиме Франко в Испании, который был установлен в Испании странами «оси» – Италией и Германией. Этот режим можно рассматривать как навязанный испанскому народу. Его существование наносит вред Объединенным Нациям, так как он укрывает у себя остатки фашистских режимов других стран. Поэтому Советское правительство считает необходимым порвать с режимом Франко и дать испанскому народу возможность установить у себя в стране тот порядок, который он желает.

Трумэн отвечает, что Франко ему никогда не нравился, и что он готов обсудить этот вопрос.

Он, Трумэн, хочет также обсудить ряд вопросов, которые имеют исключительно важное значение для США. Он очень рад встрече с генералиссимусом Сталиным,