Империи в мировой истории. Власть и политика различий - Джейн Бербанк

Суть наполеоновской машины заключалась в содержании армии. Революционный идеал - гражданская армия, служащая нации, - был скомпрометирован еще до прихода Наполеона к власти. Люди сражались за свою страну, потому что должны были сражаться. Наполеон (как и Петр I в России столетием ранее) систематизировал воинскую повинность. Это повлекло за собой проникновение государственной власти - военной и административной - на уровень деревни, ведь именно из сельской местности должно было прийти большинство призывников. В дополнение к администрации под руководством префекта в каждом территориальном подразделении Наполеон разместил жандармерию, военизированную полицию.

Призыв в армию распространялся не только на донаполеоновские границы Франции, но и на завоеванные территории. Сопротивление призыву было выше в горных деревнях центральной Франции, чем в нефранкоязычных районах, таких как Рейн, часть Италии и Вестфалия. В целом государственный аппарат подавлял неповиновение, создавая армию, которая была скорее имперской, чем французской. Только треть огромной армии, напавшей на Россию в 1812 году, была "французской".

Это подводит нас ко второму вопросу: насколько французской была империя? Язык управления был французским, и многие - но не все - префекты и военные власти, назначенные в нефранкоговорящих районах, были выходцами из Франции. Постепенно местная элита была привлечена к выполнению ролей, определенных французскими чиновниками, занимавшими эти должности. Некоторые авторы говорят о французском "культурном империализме", навязанном таким странам, как Италия, где, по мнению наполеоновских чиновников, народ был отсталым и нуждался в цивилизующем влиянии - французском своде законов, компетентных государственных служащих и научном мировоззрении, которые можно было бы использовать для борьбы со священниками и реакционными аристократами. Однако большая часть "Франции" подвергалась "цивилизации" в то же время, что и регионы, где говорили на итальянском или немецком языках. Части западной Франции, Вандеи, управлялись легко, потому что этот регион считался упрямым и опасным, а Польшей также управляли легко, чтобы кооптировать ее дворянство.

Элита некоторых завоеванных территорий нашла веские причины следовать курсу, принятому во многих империях, восходящих к Риму. Рационалистическая сторона наполеоновской администрации, по крайней мере на время, понравилась некоторым либеральным, коммерчески настроенным людям, которые приняли ее антиаристократическую и антиклерикальную сторону. Но Наполеон решительно отождествлял стабильный социальный порядок с землевладением - хотя и не с роялистами и феодалами, - и у земельной элиты были причины предпочесть мир при Наполеоне войне против него. Многие либералы, приветствовавшие Наполеона, разочаровались в его системе; некоторые сопротивлялись французскому правлению по национальному признаку. Испания, пожалуй, ближе всех подошла к широкомасштабной партизанской войне против захватчиков, но даже там мобилизация была направлена отчасти против испанской элиты, угнетавшей крестьян. Бойцы в разных провинциях Испании не могли действовать совместно и слаженно, и часть "испанской" кампании против Наполеона возглавляли британские генералы.

Империю Наполеона иногда рассматривают как континентальную, а не заморскую - но только потому, что его заморские предприятия не увенчались успехом. Единственное крупное поражение Наполеона от того, что стало национально-освободительным движением, произошло от рук разношерстных армий Сен-Доминга, состоявших из рабов, бывших рабов и свободных цветных людей, при помощи имперских врагов Франции, американских купцов и тропических микробов. Другая, более ранняя заморская авантюра Наполеона, завоевание Египта в 1798 году, оказалась недолговечной. Вмешательство Великобритании помогло вернуть эту территорию Османской империи. В Египте Наполеон стремился как продолжить свою имперскую генеалогию до фараонов, так и привнести науку и рациональное правление в "отсталую" часть Османской империи. Он также надеялся на основе Сен-Доминга и Луизианы создать имперское пространство в Карибском бассейне и Мексиканском заливе. Ни в Египте, ни в Сен-Доминго исход не был предрешен. В 1803 году Наполеон, как говорят, сказал: "Проклятый сахар, проклятый кофе, проклятые колонии!", продавая Луизиану Соединенным Штатам за деньги, чтобы финансировать другие свои имперские мечты.

Чрезмерная экспансия - обычное и неудовлетворительное объяснение поражений Наполеона; в истории империй нет четкой границы, отделяющей чрезмерную экспансию от экспансии. Наполеон пытался использовать ресурсы Центральной Европы - и довольно успешно, но Россия могла задействовать ресурсы Сибири и Украины, а Британия обладала заморскими территориями, а также главным военно-морским флотом мира. Наполеон уступил не национальным настроениям против реакционной власти империи, а другим империям, в частности Британской и Российской. По мере того как наполеоновская армия теряла хватку после фиаско вторжения в Россию в 1812 году, компоненты его завоеваний восстанавливались как политически жизнеспособные образования вокруг монархических и династических фигур в несколько иных формах, чем раньше. Такие государства, как Баден и Бавария, поглотили более мелкие образования вокруг себя во времена наполеоновского господства и после этого стали более сильными и консолидированными. Когда король Пруссии пытался организовать борьбу с Наполеоном в 1813 году, он обращался не к "немцам", а к "бранденбуржцам, пруссакам, силезцам, померанам, литовцам".

Наиболее глубокие последствия наполеоновской империи, в том числе рост профессионализации правящих элит, испытали те ее компоненты, которые ближе всего подошли к интеграции с Францией (Северная Италия, Рейн, низкие страны). Поражение Наполеона позволило создать определенную федерацию между государствами, которые он покорил и которые вновь стали его союзниками. Элиты по всей Европе, которые на какое-то время поддались наполеоновскому проекту упорядоченного управления и правовой кодификации, повлияли на дальнейший ход политики. В постнаполеоновской Европе по-прежнему доминировало небольшое число сильных игроков: Россия, Австрия, Пруссия, Великобритания и, как и прежде, Франция. Мир, заключенный в Вене в 1815 году, укрепил эту монархическую консолидацию. Главные победители сохранили своих императоров; Франция, спустя двадцать пять лет после революции, вернулась к королю.

Завоевания Наполеона, его правительства и поражения оказали глубокое влияние на строительство государств. Но государство и нация не совпадали в империи Наполеона, а борьба с Наполеоном не объединила государство и нацию среди его врагов. Наполеон был не последним правителем, который приблизился к объединению европейского континента в огромную империю, и хотя строители империй конца XIX века смотрели за границу, их действия все еще были частью конкуренции между небольшим количеством государств-империй, сосредоточенных в Европе. Во Франции после эпох монархии, революции и новой республики (1848-52) установился режим, который называл себя Второй империей и возглавлялся человеком, называвшим себя Наполеоном III (племянником первого). Вторая империя просуществовала до 1870 года, и, как и первая, ее конец наступил в результате действий другой империи, в данном случае нового объединенного Германского рейха. Взлет и падение обоих Наполеонов оставили после себя Европу, состоящую из империй-государств, в которых по-разному сочетались голос граждан и власть монархов, сопредельные и отдаленные территории и культурно разнообразное население (глава 11).

Капитализм и революция в Британской империи

В главе 6 мы увидели, что "Британия"