«Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах - Коллектив авторов

он уже начал бой. Неприятель отвечает. Вокруг него подымаются не всплески, а громадные, черные столбы воды и дыма: неприятельские снаряды рвутся об воду. Мы описываем циркуляцию, и я вижу неприятеля. Броненосцы его последовательно поворачивают влево (на нас) и, следуя в кильватер «Миказе», выстраиваются в одну колонну, ложась на параллельный нам курс. Я смотрю на часы: 1 час 50 мин. (за особую точность часов не ручаюсь, [так как] я свои поставил приблизительно по судовым). На циферблате стрелка начинает двигаться и показывает: «Пристрелка». Впереди слышны выстрелы: наш отряд вступает в бой. Вот и у нас начинается стрельба из левой носовой 6 [-дюймовой] башни. Потом на циферблате стрелки показывают: «54[298] кабельтова, поправка целика – 7». Броненосцы неприятеля начинают обгонять нас. Сперва «Миказа», а потом «Фуджи», «Шикишима» и остальные выходят из угла обстрела моей башни.

Весь огонь неприятеля сосредоточен пока на «Ослябе». У него сбит гафель. Кормовой флаг поднимается на левом ноке грота-рея. Снаряд разрывается о грот-стеньгу, и она, переломившись у марса, падает на левый борт. Неприятель особенно обстреливает нос «Ослябя». Сперва недолет около 1 кабельтова, потом перелет около 1 кабельтова, причем, столб воды при разрыве снаряда об воду подымается куда выше полубака «Ослябя». На сером фоне горизонта такой черный столб должен быть хорошо виден. Потом, через четверть минуты – попадание. Снаряд рвется о легкий борт в скуле «Осляби» ярким огнем и густым кольцом черного дыма. Затем видно, как борт неприятельских судов весь вспыхивает, и полубак «Осляби» окутывается огнем и клубами желто-бурого и черного дыма. Через минуту дым рассеивается, и в борту видны громадные пробоины. И снова перелет, недолет и залп. Через какие-нибудь 10–15 минут после начала боя у «Осляби» не было грот-стеньги; трубы были изрешечены осколками так, что казались не желтыми, а черными. Ходовой мостик над боевой рубкой обит, подобно крыльям опущенного семафора. Койки, которыми он был увешен, горели. В носу зияло не меньше 10–15 громадных пробоин. Палуба тоже в нескольких местах была пробита. Крупный снаряд попал в крышу 10 [-дюймовой] носовой башни и, пробив ее, разорвался внутри. Все три колпака на крыше были вырваны и выкинуты. Через их отверстия в крыше шел густой бурый дым. Башня замолчала. Замолчали и оба 6 [-дюймовых] орудия левого носового каземата. Огонь «Ослябя» стихал. Он кренился на левый борт и садился носом.

В это время (около 2 час. 00 мин.) неприятельская колонна сильно обогнала нас, продолжая идти параллельным курсом. На траверзе «Орла» шел японский броненосный крейсер типа «Иватэ». На циферблатах показано было «групповой огонь», и я вступил под начальство командира 4 группы, 3 артиллерийского офицера, лейтенанта [Г.М.] Рюмина, находившегося в 6 [-дюймовой] левой кормовой пристрелочной башне.

Он мне дал расстояние и поправку целика[299], и я открыл огонь фугасными по крейсеру типа «Иватэ»; по нему стреляла вся 4 группа и 75-мм артиллерия. 2 группа продолжала действовать по «Миказе», который, сильно обогнав нас, был почти на нашу левую скулу. Хотя расстояние до «Иватэ», было от 32 до 36 кабельтовых, но стрелять по нему было очень трудно; все суда неприятеля были сплошь окрашены серовато-оливковым цветом, совершенно сливавшимся с фоном туманного и мглистого горизонта и дымом, стлавшимся по морю. Кроме того, дым из дымовых труб наших кораблей, а также от вспыхивающих на передних мателотах пожаров, заволакивал прицелы и коптил стекла. Наши же суда, выкрашенные в черный цвет с ярко-желтыми трубами, окаймленными черными полосами, должны были очень хорошо проектироваться на сером фоне неба.

Первое время боя циферблаты показывали очень верно – но расстояния стали получаться реже, приходилось самому давать вероятный целик.

Около 2 час. 20 мин. «Ослябя», с совершенно развороченным носом, избитым левым бортом, изрешеченными трубами, пожарами в рострах[300] и на переднем мостике, с почти замолчавшей артиллерией, осыпаемый неприятельскими снарядами, наседая на нас[301], стал выходить из строя вправо. Крен на нем был до 12–15° на левый борт, и носом он сел на клюзы, обнажив подводную часть кормы, так что с носу была видна палуба полуюта через ростры. Почти одновременно с «Ослябя» «Бородино» тоже вышел из строя вправо, на наш правый траверз. Таким образом, «Ослябя», «Бородино» и «Орел» почти состворились. Неприятель сосредоточил страшный огонь на этих трех судах, причем, перелеты по «Орлу» попадали или в «Ослябя» или в «Бородино». Мы отвечали всем левым бортом. «Бородино» стрелял из своей кормовой 12 [-дюймовой] башни через ют «Орла». Я слышал свист его снарядов. «Бородино», оправившись, снова вступил в строй, «Ослябя» же я больше не видел.

Весь огонь неприятельских крейсеров, сосредоточенный до тех пор на «Ослябя», теперь перенесен был на «Орел»; столбы воды от недолетов, обрушиваясь на ют и крышу башни, заливали прицелы и мешали стрелять. Снаряды стали рваться где-то вблизи, не переставая. Крыша башни и мой колпак звенели от сыпавшихся откуда-то осколков, обломков, кусков железа, щепок, исковерканных поручней; с задних мостиков сыпались обгорелые лохматые куски линолеума, летели обрывки фалов, какие-то тряпки. Броненосец трясся и вздрагивал.

По переговорной трубе снизу мне передали: «Не стрелять по судну справа, это «Суворов»«. Я оглянулся; по правому борту, кабельтовых в 10 шел контркурсом «Суворов»; вся его средняя часть над коечными сетками была в огне; дым стлался за ним; крыши кормовой 12 [-дюймовой] башни не было; оттуда шел бурый дым. Трубы его стояли, но задняя сильно наклонилась назад.

В это время мы описывали циркуляцию румбов на 6 вправо (я так сужу по струе за нашей кормой). Вместо «Осляби» в кильватер «Орлу» шел «Сисой Великий»; по нему тоже стреляли, но мало. Весь огонь японских крейсеров был, по-видимому, сосредоточен на «Орле».

Потом я вдруг увидел слева за кормой, совсем близко, в расстоянии одного кабельтова, броненосец «Император Александр III» – я его узнал не сразу. У минных катеров был пожар. В борту зияло несколько пробоин. Краска местами обгорела, и видна была грунтовка суриком. «Александр III» не стрелял; на палубе не видно было ни души. Я мельком на него посмотрел и продолжал стрелять по «Иватэ». В это время он уже был значительно впереди траверза. Броненосцы неприятеля мне совсем не были видны. Потом (около 2 час. 50 мин.) мы начали поворачивать влево, и я потерял «Иватэ» из виду. Но в это время по переговорной трубе из центрального поста было передано: «Бронебойными по “Ниссин”, слева, 27 кабельтовых». Только что успели зарядить орудия, как слева контркурсом показался «Ниссин», за ним «Касуга» и остальные броненосцы неприятеля, только в обратном порядке, т. е. «Миказа» шел хвостовым. Расстояние до