Суннитско-шиитские противоречия в контексте геополитики региона Ближнего Востока (1979–2016) - Александр Андреевич Кузнецов

в Сирии, переросших в 2012 г. в гражданскую войну, поставило «Хизбаллу» перед трудным выбором. С одной стороны, лидеры этого политического движения ранее всегда декларировали, что их оружие направлено против Израиля, и никогда не участвовали в конфликтах с мусульманами. Гражданская война в Сирии вызвала раскол в ливанском обществе. Одни ливанцы восприняли ее как подрывные действия Запада против дружественного сирийского государства, другие – как «революцию против диктатуры Асада». Для того чтобы избежать углубления этого раскола, в июле 2012 г. была принята «Декларация Баабды», настоятельно рекомендовавшая всем политическим силам Ливана воздерживаться от участия в сирийском конфликте.

С другой стороны, вооруженные выступления салафитских экстремистов (джихадистов) поставили под угрозу верного и наиболее близкого союзника «Хизбаллы» – правительство Башара Асада в Дамаске, поставили под сомнение существование коммуникации снабжения вооруженных отрядов «Партии Бога». Кроме того, гражданская война в Сирии могла распространиться на собственно ливанские районы – Аккар и Бекаа. Вот почему весной 2013 г. Хасан Насралла принимает решение выступить на стороне Дамаска. Боевики «Хизбаллы» в мае – июне 2013 г. приняли участие в битве за Кусейр, сыграв решающую роль в установлении сирийской армией контроля над этим стратегически важным пунктом. Осенью 2013 г. вооруженные формирования «Хизбаллы» очищали от джихадистов горы Каламун на границе Сирии и Ливана. В ответ на упреки своих политических оппонентов в неприемлемости такой политики Насралла неизменно отвечает, что «Хизбалла» действует в национальных интересах Ливана. В интервью журналистке Скарлетт Хаддад, объясняя мотивы участия в сирийском конфликте на стороне правительства Башара Асада, Насралла сказал о том, что это было сделано в интересах обеспечения безопасности ливанцев. По его словам, если бы «Хизбалла» не вмешалась в сирийский конфликт, продолжались бы обстрелы Хермеля в долине Бекаа, затем начались бы обстрелы Баальбека, а потом боевики ССА попытались бы взять под контроль участок ливанской территории между Арсалем и севером Ливана. Такая ситуация привела бы к столкновениям между сирийскими боевиками и ливанскими гражданами в Бекаа с непредсказуемыми последствиями. Он согласился с тем, что участие «Хизбаллы» в сирийском конфликте вызывает враждебные действия со стороны противников движения внутри Ливана, сказав, что это цена, которую приходится платить за защиту «Хизбаллой» интересов всех ливанцев[661].

Участие в сирийском конфликте принесло движению «Хизбалла» значительные политические проблемы. К его врагам помимо США и Израиля прибавилась Саудовская Аравия и патронируемое ею движение «Мустакбаль» Саада Харири. Ливанские оппоненты «Хизбаллы» открыто потребовали разоружить отряды движения, заявив, что оно создает угрозу безопасности Ливана. К легальному политическому давлению прибавилась волна террора, захлестнувшая шиитские районы Бейрута. Осенью 2013 – зимой 2014 г. в столице Ливана произошли несколько мощных взрывов, унесших жизни сотни человек. Ответственность за них брали, как правило, экстремистские салафитские организации. В стране появилась реальная угроза суннитско-шиитского противостояния. Тем не менее Хасану Насралле удалось предотвратить вооруженный межрелигиозный конфликт. Он всеми силами сдерживал порывы к мести со стороны единоверцев. «Такфиристы хотят, чтобы мы обрушились на наших суннитских братьев, но этого никогда не случится», – заявил шейх в феврале 2014 г. [662]

Подводя итоги рассмотрению 30-летней истории движения «Хизбалла», ее взаимоотношений с союзниками и противниками, можно сделать ряд выводов. Во-первых, «Хизбалла» зародилась не как политическая партия, а как движение сопротивления, призванное решать две задачи: противодействие израильской агрессии в Ливане и укрепление геополитических позиций Ирана в этой стране.

Во-вторых, зарождению шиитского движения сопротивления в Ливане способствовали два фактора. Главной причиной была угроза существованию шиитской общины Ливана, побуждавшая наиболее пассионарных шиитов взяться за оружие для отстаивания своих прав. Вторым фактором, способствовавшим радикализации ливанской шиитской общины, была исламская революция 1979 г. в Иране.

В-третьих, трансформация «Хизбаллы» в политическую партию началась после заключения Таифских соглашений и возвращения Ливана к мирной жизни в начале 90-х гг. прошлого века и закончилось в 2005–2006 гг. Эта трансформация в значительной степени носила вынужденный характер и была вызвана необходимостью приспосабливаться к сложным внутриполитическим реалиям Ливана по мере ослабления сирийского присутствия в этой стране.

В-четвертых, успешное противодействие вооруженных формирований «Хизбаллы» израильскому вторжению в Ливан в 2006 г. повысило политический авторитет и популярность движения среди ливанцев, не только в шиитской общине, но и у суннитов и христиан. Вместе с тем «Хизбалла», несмотря на ливанский национализм, присущий ее руководству, так и не сумела стать общенациональной силой в рамках ливанской внутриполитической системы. Для осуществления подобного шага партии необходимо было отказаться от конфессиональной ограниченности, к чему руководство «Хизбаллы», по-видимому, не готово.

В-пятых, рост влияния «Хизбаллы» вызвал большое беспокойство у геополитических соперников Ирана в регионе – Соединенных Штатов Америки и консервативных монархий Персидского залива. Одним из результатов этого стало обострение шиитско-суннитских противоречий в Ливане. Данному явлению, впрочем, способствуют и внутренние причины. Чрезмерное усиление одной из религиозно-политических сил Ливана вызывает негативную реакцию других. Силовой потенциал «Хизбаллы», способной в течение 48 часов установить контроль над Ливаном, внушает суннитам угрозу в предполагаемом доминировании этой группировки в стране, что также служит предпосылкой для раскручивания межрелигиозного противостояния. Несомненно, что Ливан, занимающий чрезвычайно важное геополитическое положение в ближневосточном регионе, превратился в один из фронтов ирано-саудовской холодной войны.

§ 2. Шиитские политические партии и группировки Ирака. Их роль в шиитско-суннитском конфликте

Если в Ливане деятельность шиитского движения «Хизбалла» оказала позитивное влияние на политическую стабильность в стране, то в Ираке активность шиитских политических партий и группировок после свержения режима Саддама Хусейна в 2003 г. привела к дестабилизации обстановки в стране и фактически поставила ее на грань развала. Страной, в наибольшей степени пострадавшей от суннитско-шиитского конфликта, является Ирак. Именно поэтому case study иракского конфликта имеет большое научно-практическое значение для выявления механизмов и причин межконфессиональных конфликтов на современном Ближнем Востоке.

Правивший в Ираке в 1968–2003 гг. баасистский режим, обладая тоталитарным характером, не допускал усиления позиций высшего шиитского духовенства и шиитских политических партий. Контроль над этими факторами значительно усилился после исламской революции 1979 г. в Иране, которую С. Хусейн воспринял как экзистенциальную угрозу своему правлению. Боязнь за «экспорт шиитской революции» из Ирана послужила основной причиной развязывания Багдадом войны с Ираном (1980–1988). В марте – апреле 1991 г. в южных провинциях Ирака разгорелось шиитское восстание. Представляется, что оно было вызвано в основном не религиозными, а социально-экономическими причинами. Во-первых, после тягот ирано-иракской войны народные массы Ирака ждали улучшения условий жизни и политической либерализации.

Вместо этого режим втравил страну в провальную военную авантюру в Кувейте, закончившуюся международной экономической блокадой. Во-вторых, свою роль сыграли созданные иранскими спецслужбами в иракских провинциях Аммара, Хилла, Диванийа, Кут подпольные ячейки шиитских религиозных партий. Восстание было жестоко подавлено элитными частями Республиканской гвардии, при этом погибло