Политические сочинения. Том I. Личность и государство - Герберт Спенсер

же общность мнений, сколько и застольная дружба, сходятся вместе, обсуждают заслуги всех тех, чьи имена на виду, и выбирают среди них наиболее подходящих. За стаканом грога решается всегда на практике выбор кандидатов, а следовательно, и результат самих выборов. Предпочитаются, само собой, те, на кого легко влиять, кто готов подчинить свои личные взгляды политике партии. Люди, чересчур независимые для этого, слишком дальновидные, чтобы выдвигать на первый план интересы минуты, или слишком утонченные, чтобы якшаться с «веселыми и добрыми малыми», командующими городом, остаются в стороне, несмотря на то что они всех нужнее и пригоднее для дела. Частью благодаря этим подпольным интригам, частью потому, что люди, изведавшие их, с отвращением отказываются от должностей, которые им предлагают, лучшие люди в городе обыкновенно не входят в состав совета. Замечательно, что в Лондоне самые уважаемые купцы не имеют никакого касательства к городскому управлению.

В Нью-Йорке «лучшие граждане до сих пор тратят силы на частные предприятия, административная же власть и обязанности отданы в другие руки». Итак, никто не станет утверждать, будто в сфере городского управления представительный режим выдвигает на первый план людей наиболее способных и почтенных.

Низкий уровень развития членов представителей само собой является помехой энергичному и экономному ведению дел; другая помеха – постоянное давление со стороны партий и личные интересы. При назначении городского инспектора (surveyor) нередко интересуются не специальной подготовкой кандидата, а тем, вотировал ли он на последних парламентских выборах за популярного кандидата; естественное следствие этого – плохая канализация. Нужно ли построить новое общественное здание – объявляется конкурс, представляются планы, будто бы анонимные, но это только одна видимость, на самом деле нетрудно добраться до имени автора. М-р Т., эсквайр, имеющий в совете влиятельного родственника, заранее уверен в успехе и не ошибется в своих ожиданиях, хотя ни один из судей не остановился бы на плане м-ра Т., будь здание его собственное. Броун уже несколько лет служит в городском совете и принадлежит к господствующей клике; у него есть сын доктор; указом парламента предписывается иметь в городе санитарного чиновника; Броун заранее ведет переговоры со своими товарищами, собирает голоса и в конце концов добивается того, что место отдают его сыну, хотя сын его далеко не самый подходящий врач в этом городе. То же происходит при выборе лиц, которым поручается та или другая работа для города. Вечно портящиеся городские часы, ватерклозеты, рекомендованные врачебным бюро, но которые внушают отвращение (мы приводим факты), достаточно доказывают, что глупость, фаворитизм и всякие побочные соображения неизбежно тормозят дело. Низкий уровень развития представителей, а через это и назначаемых ими, в соединении с преследованием личных интересов и разделенной ответственностью, неизменно препятствует удовлетворительному выполнению обязанностей.

Расточительность, заметно проявляемая в последнее время всеми муниципалитетами, развилась главным образом вследствие того, что городские правления берутся не за свое дело и предпринимают там вещи, за которые им вовсе не следовало бы браться; во многих случаях виной этому опять-таки выборное начало. Система несения домохозяевами городских платежей вводит в заблуждение низший класс обывателей, воображающих, что бремя городских налогов совсем не падает на них. Ввиду этого они одобряют новые и крупные траты, находя их выгодными для себя, так как они открывают новый заработок. А так как они составляют большинство избирателей, то расточительность входит в моду, и люди, гонящиеся за популярностью, наперебой друг перед другом вносят новые проекты, требующие затрат. Один из членов совета, не вполне уверенный, что его изберут на будущих выборах, предлагает завести общественные сады; многие в душе не одобряют предложения, но не восстают против него, тоже памятуя о будущих выборах. Другой член совета, лавочник, поднимает вопрос о городских банях и прачечных, хорошо зная, что от этого не пострадает его торговля. Так и во всем: лично каждый не заинтересован непосредственно в экономном расходовании городских сумм, но и это идет вразрез со столькими косвенными интересами, что вряд ли он способен быть надежным хранителем общественного кошелька.

Таким образом, ни в смысле высокого достоинства избираемых представителей, ни в смысле энергичной и полезной деятельности или избегания ненужных затрат наши городские правления не могут быть признаны удовлетворительными. И если так скоро после реформы недостатки эти бьют в глаза, тем более наглядно проявляются они там, где успели уже развернуться вполне; пример тому – Нью-Йорк. По словам тамошнего корреспондента «Times», жители Нью-Йорка платят «более полутора миллиона стерлингов налогов, взамен чего имеют скверно вымощенные улицы, полицию хотя и лучше прежней, но далеко не такую бдительную, как бы следовало, кучи грязи повсюду, отвратительных извозчиков, хуже которых нет ни в одной столице, и ничем не защищенную от непогоды деревянную пристань для выгрузки товаров».

Теперь, бегло ознакомившись с положением дела в учреждениях второстепенной важности, возьмем нашу центральную власть и попробуем исследовать ее более детально. Недостатки, свойственные представительному режиму, выражаются здесь гораздо ярче. Здесь более многочисленный состав правителей порождает еще больше сумбура, беспорядков и проволочек. Классовые различия, несходство целей, стремлений и предрассудков проявляются здесь разнообразнее и в более широком масштабе: отсюда – множество разногласий. Прямые последствия от проведения той или другой меры, имеющиеся в виду для каждого отдельного законодателя, отдалены и ничтожны; побочные же соображения, влияющие на него, многочисленны и сильны; отсюда – явная склонность преследовать личную выгоду в ущерб общему благу. Однако начнем сначала – с самих избирателей.

Теория гласит, что, если гражданам, непосредственно заинтересованным в том, чтобы иметь хорошее правительство, дать политические права, они изберут в правители мудрейших и лучших. Принимая во внимание, как они страдают от плохого заведывания общественными делами, считают очевидным, что у них должно быть желание избрать наилучших представителей; затем принято думать, что для умения выбрать таких представителей достаточно самого обыкновенного здравого смысла. Что же говорит опыт? Подтверждает он эти предположения или, наоборот, противоречит им? Часть избирателей, и довольно значительная, не имеет, или почти не имеет желания пользоваться своими правами. Немало лиц, внесенных в списки, кичатся тем, что не вмешиваются в политику, что у них хватает здравого смысла не совать своего носа в то, что, как они говорят, до них не касается.

Есть много других лиц, так мало интересующихся выборами члена парламента, что они даже не считают нужным подавать свой голос. Опять-таки значительная часть избирателей, особенно лавочников, настолько равнодушна к результатам выборов, что вотирует, сообразуясь с желанием угодить своим лучшим клиентам или, по крайней мере, не оскорбить их. Еще больше таких, для которых небольшая сумма денег или даже возможность накачаться пивом ad