Сила Боли - Павел Александрович Зверев

— Милостивый г-господин, — тишина нарушилась только спустя час езды. — М-мне дальше нельзя, карета-с, не предназначена для Верхних улиц. М-мы можем где-нибудь здесь остановиться? Вы не подумайте, я не указываю Вам, что делать. П-просто спрашиваю.

— Долго отсюда до театра? — скривившись от манеры пресмыкания, спросил я.

— М-минут двадцать, даже, если нерасторопный возница попадется, — втянув голову в плечи, проблеял мужик.

— Лады, — пожал плечами. — Где тут можно подходящую карету поймать?

— Так, — явно взбодрился болезный. — Прямо, стало быть, и два поворота направо! Там у «Лурговой отрыжки» их всегда много стоит. Особенно по вечеру собираются. И с комфортом можно, и с ветерком! Лошадки не чай моим клячам, тут Высота, — указательный палец вверх и нотки зависти в голосе.

Ну, а я, что я? Скривился в потоке ругани про себя и достав желтый кругляш, кинул мужику. Тот даже ничего и не понял, а кругляш словил на автомате. Выпучил глаза на желтяк в руке, да так и замер.

Дожидаться отмирания не стал. Вышел наружу и вдохнув полной грудью чистейший воздух, неспешно пошел по указанному направлению. В след, понятное дело, летели слова благодарности и обещания за меня помолиться. После свист плетей, жалобное блеянье лошадок и наверняка благодарящий судьбу мужик, с отличным настроение понесся домой.

— Высота, сука, — мотнул головой. — Привилегированные урроды.

Дорога впереди вырисовывала картины, конечно, достойные лицезрения.

Перекресток впереди, за которым мост и протекающая под ним река. Небольшая, метров восемьдесят шириной, свежестью от неё, тем не мене, несло здраво. И, что самое главное, вода чистейшая! Каменное дно красивыми цветными голяшами играло в отсветах, тускнеющих уже светильников. Вечер подобрался незаметно и можно было увидеть, как потихоньку зажигается освещение. Скамейки вдоль перил заполнены людьми. В основном молодежь, от чего гомон вокруг слишком яркий. Кареты не носились непрерывным потоком, а лениво по две-три в минуту, перекатывались по массиву камня. Стражников, кстати, не видно, что довольно странно. Ведь по окраинам их хватало с избытком. Здесь же, словно в другой мир попал. Во второй уже раз за сегодня.

Архитектура домов — внушительная и строгая. Словно насмешка перед Нижним городом — не только широкие улицы, но и приличное свободное расстояние меж строений разной направленности. Они не врастают один в другой, соединяясь стенами. Каждый дом, будь то жилой, либо магазин какой, на три этажа, имели свой собственный участок. Ограждение — забор для вида, мне по колено, сотканный из тонких прутиков, чьё цветение яркими цветками оттеняет серый цвет дорожного полотна.

И так везде!

Кто во что горазд, по приданию своего, уникального вида! И это ведь еще далеко не самый центр! Лург! Как же хочется жить здесь… И эта мысль раскаленной кочергой вклинилась в сознание, напрочь там всё перемешивая. А может, ну её? Приспособиться под жизнь здесь? И тут же ледяная оплеуха — вспышки фрагментов всего того дерьма, через которое уже успел пройти. Взгляд Мики, слова псаря, аристократия и их выблядки, что мир вокруг не ставят ни во что. Нет. В такую жизнь я точно не хочу.

Тряхнув головой, перестал глазеть по сторонам. Прямо, два поворота направо и вывеска «Лургова отрыжка». Территория вокруг огорожена забором «под старину». Выцветшие доски, кривая ограда и само задние — насмешка над Нижним. Но насмешка с издевкой, ибо вид трактира целиком и полностью походил на дешевые забегаловки там. А вот внутри, внутри всё было иначе. Лишь стилизация, словно незначительный налет небрежности.

Признаться, внутрь зашел интереса ради. Вид здесь резанул неприятной вспышкой воспоминаний из моей прошлой жизни. Слишком всё натянуто цивильно. Искусственно будто бы. И пластмассово.

Снова улица и стоящие сбоку кареты количеством в три штуки. Возницы беседуют в стороне и эти уже не походят на крестьян со своими лошадки с полей, что затянули в извоз. Одежды приличные, черные практически костюмы. Крутки поверх легкие, не из кожи. Какая-то плотная ткань, но сшито всё на ура. Какой-никакой стиль, да прически — не охапка веника.

Моё появление и шаг по направлению к ним, как по щелчку, включил на лицах дежурные улыбки. Подобострастие в глазах и желание угодить.

— До имперского театра, — лениво бросил, направляясь к ближайшей карете.

— Господин, господин, — затараторил тучный мужик с лева. — Прошу ко мне, домчу с ветерком и комфортом!

Мужик метнулся было к телеге, что стояла чуть позади, но я своё направление не изменил. С открытым сейчас верхом, ближайшая отдавала толикой шика. Белые обводы по черному корпусу и алая обшивка по нутри. Пыль в глаза, но мне плевать.

Небольшая заминка среди тройки и после моего вопросительного взгляда, другой мужик спохватывается и прыгает на место извозчика.

— Сопляк избалованный, — слышу шепот тучного и оборачиваюсь к нему всем телом.

Мужик взбледнул. Вот так вот резко, словно рубильник дернули. Пульс унесся в космические дали, а лоб моментально покрылся гроздью капелек пота. Медленное покачивание головы с моей стороны, цепкий взгляд в глаза и мужик падает на колени, прямо лбом в землю. Причитания и мольбы — жалкое зрелище.

— Езжай, — мотнул рукой, замершему вознице. — Дураков везде хватает.

Тот отрывисто кивнул и двойка пегих, но хорошо слаженных лошадок споро поцокала по дороге вперед.

Признаться, эти двадцать минут езды я не о чем не думал. Просто любовался видами, вдыхал чистый воздух и слушал местам попадающуюся музыку. Мне здесь нравилось — и это коробило. Наверно, всё дело в контрастах, но, лург побери мне здесь нравилось!

Когда пошли очевидные владения домов и родов, общая красота, да и впечатление в целом, начало портиться. Эти просторные поля, или лесополосы с рощицами, да парковыми зонами, где по центру располагается дворец. Вместо аккуратных заборчиков — двух-трехметровые махины бетонных ограждений, пусть и с попытками оттенения чем-нибудь травянистым.

Да, просторы и свобода. Да, красота природы, что здесь была возведена в Абсолют. Да, в качестве разбавления всё это перемешивалось с небольшими, то жилыми, то развлекательными районами, но уже не то. Красота города терялась, уступая аляпистости высшей аристократии. А те, знай себе, тыкали с апломбом своим «величием», выставляя эту безвкусицу у всех на виду.

— Приехали, господин, — с уважением в голос произнес возница.

— Сколько с меня?

— Так, полтора желтяка, — вильнул взглядом мужик.

Заострять внимание не стал и уже через несколько минут стоял сбоку дороги, метрах в трехстах от нужного мне места. А