Либежгора - Рустам Разуванов

чуть-чуть приоткрыта. А вот люк под столом, ведущий в подпол, снова оказался отброшен в сторону. Интересно, почему мы этого не услышали? Его сдвинули настолько тихо, что мы… Или это было сделано, пока мы спали? Мы почти не разговаривали. Все и так было понятно. Мы решили собрать необходимые вещи и как следует отоспаться у соседки. Возможно, даже до самого обеда.

Глава 35. Соседка

Баба Нина, несмотря на ранний час, согласилась нас принять у себя и устроила нам лежанки в большой комнате. Пока мы обустраивались, тетя Вера с мамой в красках рассказывала соседке о произошедшем. Та лишь поддакивала, качала головой и все время восклицала: «Во как!» Вообще, я чувствовал себя неуютно. Не знаю, почему именно, но мне не хотелось спать в чужом доме. Но все же я понимал, что лучше заснуть на чужом месте, чем всю ночь не спать из-за неизвестно кого, разгуливающего по коридору, на чердаке и в подвале. С этими мыслями я устроился на лежанке вместе со всеми, и мы уснули. Я ни разу не проснулся и не видел никаких снов. Когда же меня разбудили, был почти полдень. Оказалось, что пока я спал, тетя Таня уже ходила в дом на разведку и даже успела навести порядок. В коридоре оказались сбиты в кучу все половики и разбросаны какие-то тряпки с чердака. В доме все было в порядке, не считая открытого подпола. На чердак она забираться не стала, а свалила груду тряпок в клити.

Когда я встал, все уже сидели за столом и пили чай. Бабушка с тетей Таней решили отблагодарить бабу Нину тем, что помогли ей напечь гору пирогов из нашей свежей муки. Разговор вновь зашел о вчерашнем:

– Так и не знаю, что вам теперь делать. А делать что-то нужно.

– А что тут сделаешь? Я ведь и не знаю тоже.

– А может, само пройдет? Как болезнь какая-нибудь?

– Вот еще, я на своем веку про такое слышала, не кончается оно…

– Как так, теть Нин? А что же?

– Ну, плохо… Да ты не думай. Тут что-то узнать надо, у этих… Заболотных колдунов, чудских.

– А как? Если их и не осталось совсем?

– Надо вот что, все же к Воробьевой-то сходить.

– Нет уж, я не пойду, – сказала Вера.

– А я пойду, я из сестер старшая, войну в детстве видела, я к ней схожу, я скажу ей… – В голосе тети Тани впервые слышалась неуверенность.

– Да ты, Танюшка, не бойся, я с тобой схожу, вместе с ней и поговорим.

– А я и не боюсь, теть Нин, сходим, значит!

– И я пойду, я тоже не боюсь, – вставил зачем-то я.

– Вон какой храбрый внук у бабушки-то, ничего не боится, золотиночка.

Хоть мама и тетя Вера и пытались меня отговорить, но видимо, им и самим стыдно было перед соседкой излишне меня опекать. А я… Что я? Не сказать, чтобы я не боялся. Боялся, еще как. Что эта Воробьиха там скажет? Куда пошлет? Опять в лес с записочкой? Но мне, как и всегда, было любопытно. Иной раз мне даже становилось стыдно за свое любопытство. Люди в таких ситуациях переживают, боятся за своих, а меня сильнее всего одолевает желание все разузнать, хотя и не только оно. Я потому и начал проситься, что чувствовал себя каким-то беспомощным и слабым, словно маленьким ребенком. Единственный мужчина в семье пока что – да и тот вместе с тетками за печкой с кочергой прячется. Хотя, с другой стороны, кто бы поступил иначе? Дым. Точно… Он бы точно повел себя по-другому, хотя даже он таких вещей побаивается и старается держаться поодаль. Но уж с кочергой он бы за печкой прятаться точно не стал. Дядя Вася, охотник, тот тоже вон был в лесу, когда дядя Гена и Степа Кургановы тройку слышали. Хотя нет, он, кажется, ушел раньше. Да и Кургановы испугавшись были очень сильно. Дядя Гена пил… И другие боятся. Значит, все же все боятся. Просто каждый по-своему реагирует. В меру своей сдержанности. Ну значит, и мне бояться не стыдно. Но все же сходить надо, обязательно надо. Хоть чем-нибудь помогу. Хотя бы рядом постою, вместе ведь не так уж и страшно. И любопытно. Жутко любопытно. Как она живет? Так же, как и все, или как-то по-особенному? Как обычно вообще живут ведьмы? Такого ведь ни в сказках, ни тем более в книжках нет. Да и в школе не расскажут. Кто его знает, как они живут на самом деле… Надо непременно посмотреть.

– Да не поможет она. Не поможет!

– А кто ее знает, все-таки выручить из леса-то согласилась же?

– Как так? В лес Верочка ходила… Там такие страсти творились!

– Да я помню же!

– Ну? Ничего же у них не получилось! Вот они и вернулись.

– Зато сама-то она потом в лес пошла, и в ту же ночь Шурушка-то и вернулась! Правильно ведь я говорю, а? В ту же ночь ты вернулась?

– Кто?

– Ты.

– Да плохо она теперь понимает, не всегда…

– Чего же?.. Понимаю я.

– Помнишь, ты в гостях у них была? Там, в лесу которые?

– Да чего же не помнить, в лесу у них терем стоит. Помню.

– Ты в какой день вернулась от них?

– В тот же.

– Как в тот же-то, мама?

– Дак как заблудилась, он и подъехал да говорит: «Пойдем с нами, ждут там!» Я и поехала, а потом вернулася… Когда я на пиру-то была, и сказал, что меня обратно ждут. В тот день и домой пришла.

– Ага.

– Опять двадцать пять!

– Ну, что у нее спрашивать, что ее мучить?

– К Воробьихе идти надо, точно говорю. Вот мы с Танюшей и пойдем, верно?

– Верно, да только вот сегодня надо, после обеда, может?

– А почему и нет, а ночевать – у меня переночуете, если что.

– Да я даже не знаю, теть Нин.

– А чего не знать?

– Ну, плохо это, а вдруг оно, это все… И к вам сюда… В избу придет?

– Другой бы испугался и отказался, а я не спугаюсь. Так что ночуйте у меня. Другим, может, и худо будет. А мне не будет.

– Да как же так, теть Нин?

– Не спорь, больше тебя никто не примет, да и плохо, правда, может, а я сама… Добровольно… Согласная я… Так что у меня ночевать будете.

– Спасибо вам, теть Нин, не бросила в беде, соседушка!

– Ничего-ничего, мне хоть вся компания, веселей жить,