Русские государи в любви и супружестве - Николай Федорович Шахмагонов

последующем «военным поселениям». Великий князь Николай Павлович писал: «Батальон расположен в старых, весьма худых белорусских хатах, весьма тесно, особливо оттого, что, кроме, по положению живущих в них 2 семейств, на постое у них еще двое холостых. Хотя они помогают хозяевам в работе, но, не менее, оттого им даже весьма тесно. А сю пору скота мало; по положению хозяин имеет двух лошадей и корову: лошадей у малых по две, и то самые худые, забракованные артиллерийские, и оттого поля, коих почва песчаная, не быв удобряема довольным количеством навоза, худо производит, и все полосами, судя по богатству хозяина».

Не случайно биографы отмечали, что колоссальную роль в воспитании Николая Павловича сыграла его мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна. Когда император в 1814 году позволил, наконец, великому князю Николаю отправиться в действующую армию, она напутствовала обоих князей, ибо Михаил Павлович тоже отправился вместе с братом на войну. Напутствия матери отличались высоконравственными тенденциями. Профессор Зызыкин, перечисляя их, писал:

«Она советовала сыновьям продолжать быть строго религиозными, не быть легкомысленными, непоследовательными и самодовольными; полагаться в своих сомнениях и искать одобрения своего “второго отца”, уважаемого и достойного генерала Ламздорфа, избегать возможности оскорбить кого-нибудь недостатком внимания, быть разборчивыми в выборе себе приближенных; не поддаваться своей наклонности вышучивать других; быть осторожными в своих суждениях о людях, так как из всех знаний – знание людей самое трудное, и требует наибольшего изучения. Настойчиво предостерегая их от увлечения мелочами военной службы, она советует запасаться познаниями, создающими великих полководцев».

Великий князь Николай Павлович со вниманием относился к советам матери. Он вообще впитывал в себя все, что говорилось ему полезного. Известно, что он любил читать Поучения Владимира Мономаха, глубоко проникающие в душу. Не могут не поразить своей глубиной и поучения вдовствующей императрицы Марии Федоровны. В ее инструкциях сыновьям говорилось:

«Следует изучить все, что касается сбережения солдат, которыми так часто пренебрегают, жертвуя ими ради красоты формы, ради бесполезных упражнений, личного честолюбия и невежества начальника».

Предметом особой заботы Марии Федоровны была нравственность великого князя Николая Павловича. Ее сильно обеспокоили увлечения его легкомысленными женщинами, а потому она просила генерал-адъютанта Коновницына уделить этому вопросу особенное внимание, поскольку великим князьям придется побывать в Париже – «столице роскоши и разврата». В частности, она писала: «Я, конечно, ни мало не сомневаюсь, что внушенные им правила нравственности, благочестия и добродетели предохранят их от действительных прегрешений, но пылкое воображение юноши в таком месте, где почти на каждом шагу предоставляются картины порока и легкомыслия, легко принимают впечатления, помрачающие природную чистоту мысли и непорочность понятий, тщательно поныне сохраненную; разврат является в столь приятном или забавном виде, что молодые люди, увлекаемые наружностью, привыкают смотреть на него с меньшим отвращением и находят его менее гнусным. Сего пагубного действия опасаюсь я наиболее, по причине невинного удовольствия, с каковым Великие Князья по неопытности своей вспоминали о первом своем пребывании в Париже, не ведая скрытого зла. Но теперь, когда они стали старше, нужно показать им в настоящем виде впечатления, от которых прошу я Вас убедительно предохранить их Вашим отеческим попечением. Обращаю также внимание на выбор спектаклей, которые они посещать будут, и которые нередко вливают неприметным и тем более опасным образом яд в юные сердца».

Впрочем, опасение Марии Федоровны оказались напрасными. Отправляясь в 1814 году в первую свою заграничную поездку, во Францию, великие князья Николай и Михаил переживали, прежде всего, то, что не могли участвовать в боевых действиях. Интересовало же их, особенно Николая Павловича, все. Генерал-лейтенант Иван Федорович Паскевич вспоминал: «В Париже начались, как и в Петербурге, гвардейские разводы, и мы из гренадерского корпуса поочередно туда езжали. В один из сих разводов Государь, увидев меня, подозвал и совершенно неожиданно рекомендовал меня Великому Князю Николаю Павловичу.

– Познакомься, – сказал он ему, – с одним из лучших генералов моей армии, которого я еще не успел поблагодарить за его отличную службу.

Николай Павлович после того постоянно меня звал к себе и подробно расспрашивал о последних кампаниях. Мы с разложенными картами, по целым часам, вдвоем разбирали движения и битвы 12-го, 13-го, 14-го годов. Я часто у него обедывал, и когда за службою не мог у него быть, то он мне потом говорил, что я его опечалил. Этому завидовали многие и стали говорить в шутку, что он в меня влюбился. Его нельзя было не полюбить. Главная его черта, которой он меня привлек к себе – это прямота и откровенность. Брата Михаила Павловича он любил, но к серьезным разговорам не допускал, да и тот их недолюбливал…

Я сказал ему, что очень бы хотел представить ему всех моих генералов и полковых командиров, которых рекомендовал наилучшим образом. Великий Князь был с ними особенно любезен и прямотою своего общения обворожил их…»

Уже там, в Париже, проявилось различие между императором, постоянно унижавшим русский народ и Русскую армию, и великим князем Николаем, воспитанным в русском духе, на русских традициях. Жаль только, что не волен он был в своей судьбе и даже не мог жениться в России, на русской невесте. С петровских времен вошла в моду отвратительная «традиция» – женить наследников престола и великих князей на западноевропейских принцессах. Что касается Петра I, то он вообще женился на «ливонской прачке» Марте Самуиловне Скавронской. Великого князя Павла Петровича, будущего императора Павла I, оба раза женили на иноземках. Женили на иноземке и Александра Павловича.

Трудно сказать, как бы поступил сам Павел Петрович со «своими барашками». Во всяком случае, когда Павел Васильевич Чичагов, уже будучи адмиралом, попросил у императора Павла I выехать в Англию, чтобы жениться на английской подданной, государь отказал ему на том основании, что «и в России невест довольно». Упрямство же Чичагова привело к тому, что император, дабы остудить пыл адмирала, велел сдать шпагу и посадил его в Петропавловскую крепость, правда, совсем ненадолго.

Впрочем, весьма часто попадали в супруги русским великим князьям женщины достойные. Таковой была Мария Федоровна, супруга Павла Петровича. Ничего плохого нельзя сказать и о супруге самого Николая Павловича. Особыми любовью и почитанием пользуется супруга «последнего» русского царя Николая II Александра Федоровна, причисленная вместе со всею семьей к лику святых. Я взял в кавычки слово «последнего», ибо только Всемогущий Бог может предопределить, когда и при каких обстоятельствах будет «последний Царь», а пророчества говорят нам о Грозном Царе «последних времен», которого еще будет удостоена Русская земля, выдержавшая невероятные испытания на своем крестном пути.

Впрочем, в пору юности великому князю Николаю Павловичу было не