«Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах - Коллектив авторов

class="p1">Если эти чертежи перенести на карту, то они окажутся вполне правдоподобными. Действительно: до 3 час. неприятель отжимал нас вправо к юго-востоку. После же 4 час., когда мы стали склоняться на S, справа от нас очутились неприятельские броненосные крейсера, отжавшие нас на ост. Слева же шли броненосцы неприятеля, не давая нам уйти на норд, т. е. неприятельская эскадра вела с двух сторон нашу, направляя ее на батареи о-ва Окиносима, которого мы во мгле не могли различить.

Около 5 час. дня мы были, действительно, под огнем батарей этого острова, но успели скоро выйти из сферы огня.

Подведя нас к Окиносиме, неприятель на время скрылся, зайдя за этот остров, и только около 6-ти час. возобновился бой.

Мичман [О.А.] Щербачев 4-й. 1-го мая 1906 года.

Русско-японская война 1904–1905 гг. Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Кн. 3. Бой 14–15 мая 1905 года. Вып. 4. Донесения и описания участников боя. – СПб., 1912. – С. 62–78. Подготовка к печати, биографическая справка и комментарии Р.В. Кондратенко

Показание лейтенанта К.П. Славинского

Славинский Константин Петрович. Родился 26 мая 1880 г. Окончил Морской кадетский корпус с чином мичмана 14 сентября 1899 г. В 1900 г. совершил плавание в Тихий океан на миноносце № 203, затем плавал в дальневосточных водах на кораблях Эскадры Тихого океана по 1903 г. Участвовал в подавлении «боксерского» восстания в Китае. 6 декабря 1903 г. произведен в лейтенанты. С 26 июля вахтенный начальник «Орла». В Цусимском бою поначалу фактически командовал левой носовой 6-дюймовой башней броненосца был тяжело ранен. По возвращении из японского плена служил младшим, а с 30 мая 1911 г. – старшим адъютантом Главного морского штаба. 27 февраля 1912 г. переведен в береговой состав. 25 марта того же года произведен в капитаны 2 ранга берегового состава. 30 июля 1915 г. «за отлично-ревностную службу» произведен в капитаны 1 ранга. С 5 марта 1917 г. исправлял должность начальника походного штаба морского министра 27 декабря уволен в отставку по болезни, лечился в Финляндии. Возвратился в Советскую Россию. С 27 февраля 1918 по 1 января 1919 г. служил в морском отделе Центрального народно-промышленного комитета при ВСНХ. До 26 мая 1919 г. являлся управляющим Морским отделом Главного управления кораблестроения. Затем был арестован, направлен в Ново-Песковский лагерь в Москве, освобожден в феврале 1920 г. Несколько месяцев служил членом Особой комиссии по организации снабжения Волжско-Каспийской военной флотилии, но 22 июня 1920 г. вновь арестован. Дальнейшая судьба его пока не вполне известна. По некоторым данным, работал начальником канцелярии «Судоверфи». В 1930–1940 гг. находился в заключении, трудился на строительстве Беломоро-Балтийского канала, освобожден 31 января 1940 г. Умер, по одним данным, в 1942, по другим в 1943 или 1944 г.

Публикуемые показания были даны лейтенантом К.П. Славинским «Следственной комиссии по делу о сдаче 15 мая 1905 года [306] неприятелю эскадренных броненосцев “Орел” и “Император Николай I” и броненосцев береговой обороны “Генерал-Адмирал Апраксин” и “Адмирал Сенявин” под общей командой бывшего контр-адмирала Небогатова», под председательством вице-адмирала Я.А. Гильтебрандта, 25 марта 1906 года в зале Адмиралтейств-совета в Главном Адмиралтействе.

13 мая. С 8 час. утра эскадра занималась эволюциями. В полдень φ = 32°40′ N и λ =126°33′ О[307]. В 12 час. 15 мин. с «Николая I» сигнал: «Неприятель производит сигнализацию телеграфом без проводов». 1 час 5 мин. с «Суворова» сигнал: «Неприятельские разведчики видят наш дым и много телеграфируют между собою». С 2 час. 30 мин. до 4 час. эскадра занималась эволюциями. В 4 часа я принял вахту: ветер SW 4–5 бал [лов], [температура] воздуха +18°, ясно. По окончании эволюций эскадра построилась в походный строй.

4 часа 15 мин. С «Суворова» сигнал: «Анадырь», если так пойдете, то будете отрезаны в Корейском проливе». С 4 час. 30 мин. до 5 час. 30 мин. с «Суворова» сигналы: «Приготовиться к бою». «Завтра с подъемом флага поднять стеньговые флаги». «По телеграфным знакам вижу, что возле нас переговариваются 7 неприятельских кораблей». «Завтра с рассветом иметь пары в котлах разведенными для полного хода». В 6 часов показан курс NO 60°. С 8 час. [вечера] до 121/2 час. ночи стоял я дополнительную вахту, наблюдая за горизонтом. Телеграфные знаки японских депеш продолжали получаться почти все время на нашем телеграфе. Мне, как знающему японский язык, было предложено командиром разобрать телеграммы, но переведя телеграфные знаки, я не мог получить ни одного слова – очевидно, телеграммы были шифрованы. За свою дополнительную вахту я ничего подозрительного на горизонте не заметил.

14 мая. Около 7 час. утра вестовой разбудил меня, доложив, что появился неприятельский разведчик. Я тотчас же вышел наверх. Погода была пасмурная, носился туман, холодно, состояние моря 4 балла. Справа, немного позади [траверза] заметил я кабельтовых в 50 силуэт крейсера, похожий на «Идзуми». Он шел одним курсом с нами и по временам скрывался в тумане.

Около 8 час. утра семафором по линии передано с «Суворова»: «Адмирал намерен произвести выстрел из кормовой 12 [-дюймовой] башни по неприятельскому разведчику, прочим судам не стрелять». Наши орудия были заряжены фугасными снарядами. Артиллерия правого борта занималась наводкой по «Идзуми». В 8 час. утра разведочный отряд: «Светлана», «Урал», «Алмаз» – был послан в арьергард. Около половины девятого утра «Урал» сигналом просил разрешения адмирала помешать телеграфировать японским разведчикам, но на «Суворове» было поднято в ответ: «Не мешать».

Около 91/2 час. утра слева почти по [траверзу] из мглы показались силуэты 4 судов, идущих одним курсом с нами. По-видимому, это были: «Итсакушима», «Матсушима», «Хашидате» и «Чин-Иен». По сигналу с «Суворова» – I и II броненосные отряды увеличили ход до 11 узлов и стали обгонять остальные суда эскадры, продолжавшие идти прежним 9-узловым ходом. Показавшиеся слева японские старые крейсера вскоре скрылись за мглой совершенно, а позади нашего [траверза], опять-таки, слева, но значительно ближе их, показался отряд крейсеров: «Читозе», «Касаги», «Нитака», «Цусима». Он шел большим ходом и быстро догонял нас. У нас пробили боевую тревогу.

Справа, по курсу эскадры, показался пароход. «Жемчуг» вышел к нему навстречу и отогнал прочь холостым выстрелом. Возвращаясь в строй, он поднял сигнал: «Пароход японский». 10 час. 30 мин. командир приказал дать команде обедать у орудий. 11 час. по сигналу с «Суворова» I и II броненосные отряды повернули на 2 румба влево.

Около 11 час. 15 мин. произошел нечаянный выстрел из левой средней 6 [-дюймовой] башни. Комендор наводил орудие на японский крейсер «Читозе» и нажал спусковой механизм, забыв, что он стоит на «товсь». Больше от нас выстрелов не было, но шедшие за нами суда открыли тотчас же огонь по крейсерам. Особенную интенсивность огня развили броненосцы береговой обороны. Неприятельские крейсера стали отвечать, но тотчас же повернули вдруг влево