Редактор. Закулисье успеха и революция в книжном мире - Сара Б. Франклин

она сходила к врачу. Ей поставили диагноз – болезнь Альцгеймера. Она развивалась постепенно: скорее всего, сильные социальные связи и интеллектуальный труд Джудит помогли ей отсрочить снижение когнитивных функций. Бронвин стала чаще приезжать к ней и оставаться дольше, чем раньше. Когда Джудит упала, выгуливая своего нового пса Мабона, и сломала бедро, Бронвин поняла, что время пришло. Джудит больше небезопасно было жить одной, и Бронвин начала искать того, кто будет постоянно за ней присматривать.

Всем было ясно, что Джудит будет отказываться от подобной помощи. Для того чтобы принять ее, потребовалось бы беспрецедентное признание слабости и зависимости. Если уж Джудит и разрешила бы кому-то войти в свой дом, это должен был быть невероятный человек. Билл Ниделман, близкий друг Джейн Гантер, дал Бронвин контакты Мери[938]. Та уже пять лет заботилась о его матери, которая была участницей «Проекта Манхэттен». Ниделман считал, что, возможно, Джудит не только согласится впустить Мери в свою жизнь, но и с удовольствием будет проводить с ней время.[939]

Мери Зейнклишвили-Дуброва родилась в Кутаиси, в Грузии[940]. Город, как и ее семья, был космополитичным. Мери много читала, взаимодействовала с несколькими языками и с раннего возраста играла на пианино. В университете она изучала социологию и психологию. Она стала школьной учительницей, а в 28 лет – директором. Она проработала в школе 15 лет, за которые получила степень магистра, вышла замуж и родила двоих детей. В 1999 году, когда ее сыну было 19 лет, а дочери девять, Мери иммигрировала в США: политическая и экономическая обстановка в Грузии была непростой. Муж и дочь отправились с ней, а сын остался.

Семья поселилась в Орландо, где Мери снова пошла учиться, на этот раз на медсестру, и работала во флоридской больнице «Селебрейшен Хелф» (Florida Hospital Celebration Health) санитаркой в отделениях интенсивной и постинтенсивной терапии и в реанимации[941]. Она прекрасно справлялась со своей работой: ей трижды присуждали награду за высокий уровень труда. Спустя несколько лет Мери переехала в Бруклин в поисках образовательных возможностей для дочери и стала работать сиделкой.

Поначалу Джудит была настроена скептически[942]. Мери была бесспорно дружелюбной, доброй и квалифицированной. С ней было легко разговаривать, и она была умной и внимательной. Однако Джудит пыталась сопротивляться, не желая отказываться от своей независимости. Но Бронвин отчетливо понимала, в чем она нуждается, и предложила Мери работу. Та должна была жить с Джудит по полторы недели, а затем Бронвин сменяла бы ее на пару-тройку дней. Все произошло очень быстро: на следующий день после собеседования Мери уже приступила к работе.

Джудит сразу вызвала у нее восхищение. «У нее было очень большое желание жить. А оно есть не у всех», – рассказывала она мне[943]. Однако Мери понимала, что Джудит не по себе от ее присутствия. Мери знала, что если она хочет выстроить со своей подопечной комфортные отношения, то ей придется найти способ наладить с ней искреннюю связь. Мери внимательно осматривала дом Джудит, воспринимая предметы в нем как подсказки о ее характере и предпочтениях. Каждую комнату квартиры заполняли книги, значительную часть которых Джудит сама отредактировала. «Она обожала литературу, это было очевидно», – рассказывала мне Мери. Пока Джудит отдыхала, Мери изучала ее книжные полки. По ее словам, в библиотеке Джудит «я нашла ее размышления о Достоевском. <…> У меня магистерская степень по русской литературе, это моя тема, мое пропитание, так сказать. Поэтому мы стали об этом разговаривать». Они также нашли общий язык благодаря любви к классической музыке: Мери много лет изучала ее и до сих пор играла. «Это помогло мне узнать ее получше», – сказала мне она. Но самую глубокую связь они наладили во время готовки и совместных приемов пищи.

Джудит уже не так твердо стояла на ногах, как прежде, поэтому у них был уговор: она будет нарезать ингредиенты, а Мери стоять у плиты[944]. Иногда они ходили в рестораны, и Джудит познакомила Мери с индийской кухней, которую та раньше не пробовала. Когда Мери уезжала домой в Бруклин на выходные, она готовила грузинские блюда и привозила их попробовать Джудит. Вместе они испекли торт на столетие Джейн Гантер в августе 2016 года – роскошный, многослойный и покрытый глазурью.

По вечерам, пока они готовили ужин, Джудит включала музыку[945]. Когда все было готово, Мери накрывала на стол и зажигала свечи, и они ели вместе, «разговаривая о жизни» по два-три часа. Джудит рассказывала Мери о своих родителях, о теплоте отца и строгих ожиданиях матери. О Беннингтоне, где она влюбилась в поэзию и Рётке. О «Даблдее» и поездке в Париж, о влюбленности в Пьера Сериа и открытии Анны Франк. О встрече с Диком и моментальном осознании того, что они будут вместе. Мери видела, что сильное желание, но невозможность иметь детей оставило на Джудит неизгладимый след. По словам Мери, «она наполняла свою жизнь по-другому»[946]. Джудит много говорила о своих отношениях с Диком. Мери удивила необычная природа их брака – что Дик так много готовил и делал по дому, работая на заказ, пока Джудит посвящала себя всепоглощающей карьере. Она честно признавала, что их брак не всегда давался ей легко. Однако Мери видела, что дали ей долговечность и прочность отношений с Диком: все, чего она добилась в жизни, «она смогла сделать, потому что у нее была такая надежная защита Дика. Она очень хотела быть замужем и делала все в ее силах, чтобы спасти их брак»[947].

Женщины ездили вместе в Брин Тег. В 2015 году, в их первое лето, проведенное там, Джудит предложила Мери гостевую спальню на втором этаже рядом с ее комнатой, но та настояла, чтобы они оставили ее свободной для родных и друзей[948]. «Ладно, – сказала Джудит. – Тогда хочешь спать в кровати Джулии?» – «Какой Джулии?» – спросила Мери. «Джулии Чайлд!» – ответила Джудит так, будто это было очевидно. «В этом доме спала Джулия Чайлд?» – изумилась Мери. «Да, – сказала Джудит, – каждый раз, когда приезжала, иногда целый месяц!»

Мери приняла ее предложение и обустроилась в небольшой комнатке рядом с кухней на первом этаже [23]. У окна стояла односпальная кровать. Вдоль другой стены лежали музыкальные пластинки и кассеты и стояло небольшое пианино. Мери предложила что-нибудь сыграть, и Джудит с радостью согласилась. Мери рассказала мне, что каждый день «у нас был музыкальный час. <…> Она лежала на моей кровати, а я играла для нее на пианино». Они выгуливали Мабона, проходя по нескольку миль в день. Джудит плавала. Они ездили в город за сэндвичами Рубена и домашними чипсами. По воскресеньям они ходили в церковь. Они готовили, готовили и готовили. Они принимали гостей: в начале