«Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах - Коллектив авторов

В 11 час. 30 мин. с «Суворова» сигнал: «Иметь 8 узлов ходу». «I и II броненосным отрядам повернуть на 2 румба вправо все вдруг». Эскадра выстроилась в одну кильватерную колонну, имея транспорты сзади, а «Жемчуг», «Изумруд» и миноносцы справа. Пробили отбой и команде разрешили спать у орудий.

В 12 час. показан курс NO 23°. Я вступил на вахту, имея вахтенным офицером мичмана [О.А.] Щербачева. 12 час. 20 мин. с «Суворова» сигнал: «I и II броненосным отрядам иметь 11 узлов ходу, повернуть последовательно на 8 румбов вправо». Минут через 5 с «Суворова»: «II броненосному отряду (Ф) курс NO 23°». Как только I броненосный отряд повернул последовательно на 8 румбов вправо, с «Суворова» сигнал: «I броненосному отряду повернуть последовательно на 8 румбов влево».

Ввиду того, что, сознавая силу нашего носового огня, командир предполагал, что адмирал хочет построить строй фронта, он этому сигналу не поверил. Тогда я лично разобрал флаги, посмотрел в книге и доложил командиру, что сигнал разобран правильно. Кроме мичмана [О.А.] Щербачева, тот же сигнал разбирали старший штурман[308] и сигнальный старшина, доложившие то же самое. В разборе сигнала ошибки быть не могло. Между тем, «Бородино» по спуске сигнала сразу кинулся влево, положив руля на борт, но потом отвел и делал построение последовательно.

В 12 час. 45 мин. эскадра очутилась в строе двух кильватерных колонн, причем, «Орел» находился на [траверзе] «Ослябя» в 14 кабельтовых. По сигналу адмирала эскадренный ход 9 узлов. В это время курс эскадры слева перерезали 2 парусных джонки, прошедших под носом «Ослябя» и затем у нас под кормой. «Ослябя» положил руля, склонился влево и обошел то место, по которому прошли джонки курс эскадры, опасаясь, очевидно, плавучих мин, а затем лег на старый курс. Его примеру последовала вся левая колонна. 1 час разбудили команду, дали чай. 1 час 15 мин. С «Сисоя» сигнал: «Вижу на N 6 кораблей».

1 час 25 мин. из мглы справа по носу вырисовались силуэты главных сил неприятеля, шедших в кильватерной колонне на пересечку нашего курса большим ходом. Головным шел «Миказа», за ним я увидел «Шикишима», «Асахи», «Фуджи», и далее бронированные и бронепалубные крейсера – всего я насчитал 19 больших судов.

На «Суворове» сигнал: «I броненосному отряду иметь ходу 11 узлов» и передано семафором по линии: «Иметь 68 оборотов».

I броненосный отряд повернул вдруг на 4 румба влево и пошел ко второму отряду, чтобы занять место в голове кильватерной колонны. По приказанию командира броненосца я пробил боевую тревогу, сдал вахту старшему штурману лейтенанту [В.А.] Саткевичу и спустился с мостика в свою башню.

По боевому расписанию я находился в так называемой «пристрелочной», левой носовой 6 [-дюймовой] башне броненосца, командуя левой носовой группой, в состав которой входили: 12 [-дюймовая] носовая, 6 [-дюймовая] левая средняя, 6 [-дюймовая] левая носовая башни, носовой каземат и вся 75-мм батарея левого борта. Из башни я заметил уже кильватерную колонну неприятельских судов из 4 броненосцев и 8 бронированных крейсеров, перешедшую на нашу левую сторону, поворачивавшую на 10 румбов, чтобы идти параллельным курсом с нами и открывшую огонь по «Ослябя». «Ослябя» отвечал неприятелю, «Суворов» также, мы же молчали за дальностью расстояния.

Я заметил, что «Ослябя» и шедшие за ним суда уменьшили ход до малого, чтобы пропустить нас, и склонились немного вправо, чтобы скорее вступить нам в кильватер. Когда мы вступили в строй, т. е. заняли место впереди «Ослябя», то он уже имел пробоины в носовой части и сбитый гафель.

В 1 час 40 мин. попол[удни], согласно полученному по боевому указателю приказанию из боевой рубки, я открыл пристрелку чугунными снарядами по головному флагманскому броненосцу «Миказа» с расстояния 57 кабельтовов. После сделанных трех выстрелов пришлось отказаться от пристрелки, ввиду полной невозможности наблюдать падение своих снарядов в массе всплесков, временами совсем закрывавших «Миказу» от наших глаз. Согласно приказу адмирала, подтвержденному при встрече с неприятелем цифрой (1) один, наш отряд целиком стрелял исключительно по «Миказе». Был открыт беглый огонь по тому же «Миказе» фугасными снарядами, пользуясь расстоянием, получаемым от дальномерной станции.

В то же время и огонь японцев стал действителен для броненосца: около 2 час. был убит на месте снарядом, разорвавшимся в каземате, командир носового каземата мичман [А.П.] Щупинский, входивший в состав моей группы. На его место был послан артиллерийский кондуктор 12 [-дюймовой] носовой башни – Расторгуев, но ему не пришлось командовать плутонгом, так как там все орудия оказались сбитыми, а прислуга выбывшей из строя.

Вскоре после этого мною лично были замечены попадания в броню ниже ватерлинии: одно против моей башни, причем, столб воды залил всю башню, другое против левого гальюна. В дуло левого орудия башни попало несколько мелких осколков, беспрерывно сыпавшихся отовсюду на манер настоящего града, и заклинило в нем снаряд во время заряжания настолько сильно, что не представлялось возможным ни закрыть замок до места, ни выбить обратно снаряд. Орудие вышло из строя минут на 20, пока, наконец, удалось дослать снаряд до места и произнести выстрел. В вертикальную броню стола башни к тому времени было 2 попадания фугасными снарядами, по видимости 6 [-дюймового] калибра, не причинивших вреда для управления башнею.

Около 21/2 час. из боевой рубки было передано: «Начать пристрелку по японскому крейсеру на [траверзе], похожему на нашу “Аврору”». Это был бронированный крейсер 1  класса «Иватэ». В него никто не стрелял, и падение наших снарядов было прекрасно видно. Первый выстрел на 30 кабельтов – недолет, второй – 35 [кабельтовых] перелет, третий – 32 [кабельтова] попадание под боевую рубку, давшее при взрыве большой буро-желтый столб дыма. Расстояние 32 кабельтова и целик 32 (8)[309] были мною переданы во все плутонги моей группы, и по крейсеру был открыт беглый огонь, причинивший, по-видимому, ему большие повреждения и заставивший его сейчас же изменить расстояние выходом из строя кильватера влево. По словам капитана 2 ранга [Н.Н.] Коломейцева, видавшего «Иватэ» в Сасебо через несколько дней после боя, на нем был сильно обит правый борт и сбита носовая башня.

Около 3 час. попол[удни] почувствовал я сильный удар в башню, глаза были ослеплены взрывом на крыше, я был сброшен с командной площадки и потерял сознание. Придя в себя, увидел, что лежу на полу башни, кругом кровь, струя которой течет со лба, комендоры стараются поднять меня и спорят, убит ли я или только ранен. Запретив им провожать меня, я с помощью носильщиков добрался до операционного пункта, где мне была