Книга шахской славы. Часть 2 - Хафиз-и Таныш Бухари

После того как была одержана такая ясная, несомненная победа, [Абдулла-]хану, подобному Искандару, пришлось остановиться в том месте. /227а/ В тот же день во время предвечерней молитвы последовал высокий приказ, чтобы все славные, могущественные султаны оседлали победоносных боевых коней и поспешили преследовать противника, быть может, они настигнут ту толпу, свирепую, как волк. Согласно его приказу все благословенные султаны к вечерней молитве сели на победоносных коней и, словно ураган, помчались преследовать несчастных даштийцев. Они повернули поводья, подобные метеору, с целью настичь врагов.

Сам [хан] еще вчера покинул эту местность и остановился в местности Джам. На другой день он двинул коня победы и берег реки Сейхун стал местом расположения палаток благословенного [хана].

Что же касается Баба-султана, то он с неимоверными трудностями отступил с поля битвы. Охваченный волнением, он вынужден был спешить в Ташкент. От чрезмерного страха, ни с чем не сравнимого ужаса он находился там не более одной ночи. На другой день, взяв некоторых своих домочадцев и [кое-что] из вещей, он направился в Туркестан, нигде не задерживаясь.

Когда его величество [Абдулла-хан] узнал, что Баба-султан нигде не останавливался, он сразу же соорудил мост через реку в трех местах и совершил переправу. Еще до того, как переправилось [войско], он перевез через Шахрухию[418] победоносных султанов: Ибадулла-султана, Абд ал-Латиф-султана, Исфандийар-султана — и отправил их в Ташкент. Он послал в Туркестан за Дарвиш-ханом, подобным дервишу, величественного эмира Абд ас-Самад-бия с группой эмиров.

Вот уже четыре года, как Баба держал его в темнице, потому что тот выражал верность его величеству шаханшаху [Абдулла-хану]. Впереди себя он послал в Ташкент Рукн ад-даула И'тимад ас-салтана Кулбаба кукель-таша, могущественного эмира Шахим-бий аргуна и высокодостойного Науруз-бий кушбеги. Он приказал, чтобы упомянутые эмиры укрепили городские ворота, дабы победоносное войско не причинило вреда подданным и не пострадали бы военачальники [Ташкентского] вилайета.

На следующий день сам [Абдулла-хан] на берегу реки поднял полумесяц знаменит сверкающий, как солнце, до облаков, до стоянки солнца, и направился к Ташкенту.

Когда распространилась весть о прибытии его величества [Абдулла-хана], великие и знатные люди той страны поспешили встретить шаха, подобного Искандару. Они принесли ключи вилайета и через посредство некоторых вельмож государства обрели счастье поцеловать ноги его величества. Его величество полностью удовлетворил эту группу милостями, раздаваемыми всем.

Покинув эту местность так торжественно, что трудно передать /227б/ словами, он изволил прибыть в Ташкент. Он величественно остановился возле крепости, в Чахарбаг-и Кай-Кавус[419]. Этот вилайет, который на протяжении бесконечной череды лет находился под властью врагов, он взял в сильные руки. Мисра: Не заботясь о нанесении удара копьем, не действуя саблей*. Он подчинил всю эту страну. Со всех концов той страны пришли к [хану] те, кому сопутствовало счастье. Они спасли жизнь и имущество. Всякий, кто проявил непокорность, не вдел голову в ярмо повиновения, погиб вместе с женами, детьми и имуществом. После того как с жителей Ташкента взяли большую сумму за благосклонный прием [Абдулла-хана], подобный дервишу Дарвиш-хан, веселый, радостный, поспешил [прибыть] из Туркестана к священному порогу [Абдулла-хана]. Его величество [Абдулла-хан] пошел встретить [Дарвиш-хана]. В местности Каракамыш[420] произошло соединение двух счастливых звезд, сближение двух светил в одном созвездии.

По исключительной щедрости, по безграничной милости [Абдулла-хан], соблюдая прежние условия договора, пожаловал ему, [Дарвиш-хану], Ташкентский вилайет со всеми подвластными землями. Он вложил в руки его обладания бразды разрешения, поводья распоряжения всеми важными делами во всех этих вилайетах.

После того как [Абдулла-хан] разрешил важные дела того благословенного вилайета, он взял с собой [Дарвиш-хана], подобного дервишу, и пошел завоевывать Туркестан. Совершив несколько переходов, он изволил прибыть в Сайрамский вилайет[421]. Абд ал-Карим-султан ибн Хорезмшах-султан, который был там правителем, вышел [навстречу] и представил пред светлые очи благословенного [хана] славные, ценные подарки. Его величество по исключительной милости и милосердию пожаловал ему этот вилайет. Он приказал ему повиноваться Дарвиш-хану.

[Затем Абдулла-хан] отправился в Отрар, потому что он еще раньше услышал о том, что Баба[-султан] находится там. Когда Баба-султан услышал о походе ханов, он тотчас же решил бежать и поспешил к мангытам.

Стихи

Поскольку враг не вынес его натиска, подобного [натиску] гор,

Он направился в степи и пустыни.

Его величество могущественный [Абдулла-хан] из Отрара отправил всех победоносных султанов в погоню за растерявшимся Баба-[султаном]. Сам он поднял знамя, подобное солнцу, в направлении Туркестана, чтобы совершить обход обильного светом мазара его святейшества Ходжи Ахмада Ясави Алави[422], да помилует его Аллах!

Когда воздух той страны от пыли, [поднятой] войском августейшего [Абдулла-хана], стал предметом, увеличивающим зависть у татарского мускуса, его величество поспешил к озаренной светом могиле пира-тюрка /228а/ и исполнил обряд посещения могилы. В виде [исполнения] обетов богу он раздал в большом количестве милостыню и бесчисленное множество [денег] неимущим на этом пороге, подобном райскому. Котел, находившийся у могилы, который был поставлен великим эмиром Тимуром Гурганом, он наполнил [мясом] 300 баранов, расстелил скатерть искренности и накормил голодных.

Отсюда [Абдулла-хан] направился к Сыгнаку[423], который издревле был стольным городом государей Дашт-и Кипчака. В этом районе он находился несколько дней, чтобы охотиться на зверей и птиц. Наконец султаны, пользующиеся уважением, вернулись из Дашта. Они изволили заявить следующее: “Баба-султан в полной растерянности по крайней необходимости бежал к мангытам. Он посыпал голову [своей] судьбы прахом бедствия. Сколько мы ни гнались за ним, не нашли его”.

Все владения Туркестана оказались под властью длани его величества [Абдулла-хана]. После этого его величество с согласия всех братьев и султанов назначил правителей для всех крепостей. По просьбе Абу-л-Хайр-султана он оставил Сабран [ставленникам], зависимым от него (т. е. Абу-л-Хайр-султана).

Победоносный, торжествующий [Абдулла-хан], подняв знамя возвращения, направился к столице величия и славы.

Когда в местности Чинас[424] расположились палатки войска, [многочисленного], как звезды, там Дарвиш-хан устроил пир в честь его величества [Абдулла-хана], повелевающего, как Искандар. Он попросил о помощи и направился в Ташкент. Поэтому его величество [Абдулла-хан] отправил вместе с ним отряд победоносного войска. Он подкрепил прежний договор клятвой и поднял руку в сторону Шахрухии, ибо он намеревался направиться к Аксикенту.

Рассказ об убийстве Абу-л-Хайр-султана в войске Ибадулла-султана, повелевающего, как Искандар

Разъяснение вышеуказанных слов следующее. Несчастный султан Абу-л-Хайр-султан несколько раз совершал недостойные дела, порицаемые поступки. Несмотря на это, его величество [Абдулла-хан] по исключительной милости, безграничному милосердию в этом деле проявлял терпение, медлил. Он постоянно оказывал ему всякого рода милости, всячески