MITI и японское чудо. Рост промышленной политики, 1925-1975 гг. - Чалмерс Эшби Джонсон

- способствовать модернизации экономики: повышению эффективности, производительности, расширению. Партнерство работает в общих интересах; оно действует вне традиционной политической арены. Парламент и созвездие институтов, которые его окружают, не являются необходимыми для нормального функционирования системы.

Бюро предприятий сначала назвало свое детище "Законопроект о специальных мерах по укреплению международной конкурентоспособности определенных отраслей". Затем кабинет министров изменил название. В статье 1 были прописаны цели закона: способствовать здоровому развитию национальной экономики путем повышения международной конкурентоспособности определенных отраслей промышленности, чтобы противостоять последствиям либерализации. В статье 2 были определены первые три отрасли - производство специальных сталей, автомобилей и нефтехимической продукции, а остальные отрасли были определены распоряжением кабинета министров после консультаций с Советом по изучению промышленной структуры. Статьи 3 и 4 включали в себя формулу сотрудничества государственного и частного секторов, которую Сахаси считал сердцем всего закона.

Эти статьи уполномочивали трехсторонние комитеты, состоящие из представителей правительства, промышленности и финансов, которые должны были устанавливать и выполнять "стандарты продвижения" для каждой конкретной отрасли. Стоит отметить, что японское слово kondankai (дискуссионная группа, или комитет) подразумевает больше, чем его английские эквиваленты.

Статьи 5 и 6 требовали от руководителей обозначенных отраслей сотрудничать в повышении конкурентоспособности своих компаний, предписывали банкам "прислушиваться" к просьбам о кредитах от обозначенных отраслей и предписывали государственным банкам оказывать им помощь. Статьи 7 и 8 предусматривали "структурное финансирование" для обозначенных отраслей, различные налоговые льготы, которые должны были быть определены постановлениями кабинета министров, и снижение налога на прибыль предприятий. Статья 9 узаконивала "кооперативное поведение" предприятий в определенных отраслях и специально выводила его из-под действия Антимонопольного закона. Статьи 10, 11, 12 и 13 были посвящены юридическим формальностям. Как и большинство японских законов, Закон о специальных мерах был сравнительно коротким.

 

Обнародование содержания закона в Совете по изучению промышленной структуры сразу же вызвало три основных спора. Первым был старый излюбленный вопрос о самокоординации против сотрудничества государственного и частного секторов. Во многом в традициях Кобаяси Итидзо* во времена движения принца Коноэ за новую структуру, Исидзака Тайдзо, почтенный глава Keidanren, дал понять, что он выступает за самоконтроль. Он говорил, что "все, что должно делать правительство, - это следить за пожарами и ворами. Остальную работу он может оставить гражданским лицам"; но он также считал, что "противники иностранных инвестиций похожи на взрослых мужчин в подгузниках, отказывающихся покидать материнскую грудь".

Хотя Кейданрен отказался поддержать законопроект, Сахаси заручился поддержкой конкурирующей организации - Японского комитета экономического развития (Кейзай Доюкай).

Второй спор касался положения закона о том, что банки и банкиры должны быть включены в различные "дискуссионные группы". Лидеры банковского сообщества пришли к безошибочному выводу, что это прямое нападение на их кейрецу; и Министерство финансов с негодованием отреагировало на это вторжение MITI на его территорию. Усами Макото, президент банка Mitsubishi, а затем председатель Национальной банковской ассоциации (Zenkoku Ginko* Kyokai*), отказался иметь что-либо общее с Законом о специальных мерах.

Третий спор был вызван Комиссией по справедливой торговле, которая считала, что Сахаси пытается избавиться от антимонопольного закона раз и навсегда. 5 декабря 1962 года Сахаси начал переговоры с FTC о целях закона, угрозе, которую представляет либерализация для японской экономики, и необходимости картелей. После примерно шести встреч Сахаси, казалось, удалось добиться определенного прогресса в отношениях с комиссией, и 1 февраля 1963 года министерство опубликовало закон. Тем не менее, после того как вопрос был передан в кабинет министров, Икеде все же пришлось приказать ФТК сотрудничать.

Главной опорой Сахаси в этих спорах был Совет по расследованию промышленной структуры. Комитет по промышленному порядку (возглавляемый профессором Арисавой), с которым Сахаси советовался по поводу каждого своего шага, был его главным оплотом, но в октябре 1962 года свою поддержку оказал и Комитет по промышленному финансированию (Сангё* Кинъю* Букай). Возглавляемый Накаямой Сохэем из Промышленного банка и имеющий всего четырех других членов (бывший заместитель министра МФТИ Уэно, президент бумажной компании, газетный директор и президент Экспортно-импортного банка), комитет пришел к выводу, что включение банков в состав дискуссионных групп - отличная идея, давно назревшая.

Учитывая всеобщий фурор, политикам ничего не оставалось, как вмешаться и попытаться решить эти многочисленные проблемы. 14 февраля 1963 года премьер-министр Икеда приказал всем министрам экономики в кабинете регулярно встречаться с ним до тех пор, пока не будет принято решение о будущем закона. Не прошло и недели после того, как эта группа приступила к работе, как Кансайское отделение Кэйданрэн выразило свое официальное несогласие с предложенной МИТИ отменой антимонопольного закона (как мы увидим, в этом несогласии из Осаки было больше, чем кажется на первый взгляд). Когда министры, наконец, начали действовать, они изменили название закона на более безобидное "Закон о специальных мерах по продвижению определенных отраслей промышленности", установили пятилетний срок его действия, изменили способы определения отраслей промышленности и усилили участие министра финансов в управлении законом. С этими изменениями исследовательский совет по политическим вопросам ЛДП (где были очень сильны позиции бывших чиновников Министерства финансов) согласился, несмотря на возражения Банковского бюро, и 22 марта 1963 года партия дала окончательное одобрение. В тот же день кабинет министров официально проголосовал за спонсорство законопроекта, а 25 марта он был внесен в Палату представителей и передан в Комитет по торговле и промышленности.

Как и ожидалось, оппозиционные партии осудили закон как возвращение бюрократического контроля, пресса назвала его законопроектом "спасения MITI", обозреватели называли его "зарядом бригады Сахаси", а ораторы твердили о гибели "экономической конституции". Сахаси часами отвечал на вопросы в парламенте, но его проблема была не в оппозиции. Вскоре он обнаружил, что кабинет министров, ЛДП и даже его собственный министр спокойно решили не вступать в борьбу. Закон о специальных мерах стал известен как "закон без спонсоров", что означало, что истеблишмент отказался от него. Законопроект не был отклонен, он просто не выносился на голосование. Правительство вносило его на 43-й (с 24 декабря 1962 года по 6 июля 1963 года), 44-й (с 15 по 23 октября 1963 года) и 46-й (с 23 декабря 1963 года по 26 июня 1964 года) сессиях парламента, но лидеры партии ЛДП и пальцем не пошевелили, чтобы вынести его на голосование. Официально МИТИ объяснил провал закона "недоразумениями, [бюрократическим] секционизмом и политическими уловками" и назвал его провал "горькой неудачей".

Но в министерстве было много тех, кто понимал, что произошло. Оппозиция со стороны банковского сообщества и деловых кругов Кансая была серьезной, но еще более серьезным был тот факт, что сам Сахаси стал проблемой.

Во время пребывания Сахаси на посту директора Бюро